Едет Вольф Мессинг,
Спокойствием лучась.
Шахтерские подземные,
Подспудные мысли
Начнет он, будто семечки, щелкать сейчас…
Пусть он чудодейством
На всех со сцены дунет!
Отгадывает мысли, — не все ль ему равно,
Но пусть вслух не говорит,
— О чем шахтеры думают,
Потому что в зале женщин полно…
И я со всеми вместе от чудес немею.
Ахаю! Охаю! Не верю глазам…
Это стихотворение — я процитировал только часть его — написал молодой Роберт Рождественский. Он показал в нем телепата. Об этом и пойдет речь в третьей главе.
Мой друг писатель Михаил Васильев, научный популяризатор, много раз задавал мне вопрос: "Скажите, Вольф Григорьевич, как это у Вас получается? Как Вы это делаете?"
Я знал, что его мучит не праздное любопытство, что ему надо знать ответ на этот вопрос. Ведь он собирал тогда материалы для последнего тома своей серии книг "Человек и вселенная". Этот том назывался "Человек наедине сам с собой". Но что я мог ответить на его вопрос? По существу ничего. Ибо я сам не понимаю, как это делается.
Только не подумайте, пожалуйста, что я хочу представить мои способности в этой области чем-то непознаваемым, сверхъестественным, таинственным. Ничего ни сверхъестественного, ни непознаваемого в них нет. Во всяком случае не больше, чем в любых других способностях человека.
Приведу простой пример. Представьте себе, что Вы очутились в стране слепых. Ну, скажем, в той, которую нарисовал в одном из своих рассказов Герберт Уэллс, или в той, в которую перенес действие маленькой драмы Морис Метерлинк.
Итак, в этом мире слепых, где и не подозревают, что такое зрение, Вы — единственный зрячий.
И дотошный слепой научный писатель, которому это действительно нужно знать для его работы, настойчиво допрашивает Вас:
— Неужели Вы можете видеть предметы, удаленные от Вас на десятки, сотни и тысячи метров?
Невероятно! Ну, расскажите, как это у Вас получается?
Как это Вы делаете?
А теперь оторвитесь от этих страниц. Закройте глаза.
Откройте их. И попытайтесь объяснить этому дотошному писателю, как это Вам удается видеть.
Вот в таком же положении оказался и я перед вопросом моего друга.
Но Вы, в приведенном мною примере, все-таки будете в лучшем положении, чем я.
Вы сможете объяснить физическую сущность видимых лучей, рассказать о том, как работает глаз с его линзой — хрусталиком и дном, на которое проецируется изображение, поведать о нервных окончаниях — палочках и колбочках, воспринимающих разницу в силе освещенности и в длине волны. То есть Вы сможете сообщить все, что ряд поколений ученых на основе тысяч опытов в нашем зрячем мире установил как объективную истину. Ну, а если Вы уроженец этой страны слепых, где никаких научных опытов в области зрения не ставилось, то Вы ничего объяснить не сумеете. И окажетесь именно в том положении, в котором оказался я.
