А все потому, что зависть — труднопрогнозируемое чувство. Плебей завидует аристократу, мечтая иметь то же происхождение, те же манеры и тот же круг знакомств. Аристократ, в свою очередь, завидует плебею — восхищается его энергией, деловым напором, умением делать деньги и неразборчивостью в средствах. Ведь это тоже надо уметь: «настолько не разбираться в средствах», постоянно идти напролом, проявлять органичную и спокойную наглость, чтобы и деньги делать, и связи не терять.
И все-таки приходится признать: зависть — чувство приземленное. Эллочка-людоедка, соперничающая с Вандербильдихой — случай исключительный. Здесь зависть рядовой советской женщины поднялась поистине до космических высот. «Людоедкино» чувство носило небывалый альтруистический характер. Эллочка не могла насолить дочери миллионера никоим образом, а между тем не обладающая богатым лексиконом супруга «маленького человека» от души пыталась создать свой собственный роскошный стиль всеми доступными ей средствами. И бралась за дело с недюжинной энергией и преизрядным воображением.
Творческий компонент, собственно, и отличает зависть упомянутой дамы от обыденных, распространенных форм указанного чувства. Ибо среднестатистический завистник не стремиться подняться до якобы недосягаемых высот своего «предмета». Неглупый завистник сознает: опустить «предмет» до своего уровня не удастся, даже если устроить «кумиру» ба-альшие неприятности. Но подобная «сообразительность» вовсе не значит, что человеку, уязвленному собственной «некондиционностью», не захочется воткнуть в объект вожделения десяток-другой булавочек, иголочек и шпилечек. Если возможность утыкать «кумира» колющими предметами невелика, завистник, наделенный мозгами, поступит следующим образом: дабы не растравлять чувство собственной неполноценности, будет считать своего героя везунчиком. «Тебе везет. Вот и все!», — будет думать он (или она), — «А настоящей жизни ты и не нюхал. Дать бы тебе как следует по кумполу, чтобы знал, как оно бывает».
Если это ваш сослуживец, он станет вас подставлять. Изобретательно и с удовольствием. Если родственник — начнет распускать о вас дурные слухи. И т. д., и т. п. Если же завистник глуп, а таких большинство — у-у-у… Такая публика обожает сбиваться в стаи или в маленькие компании (этот тип зависти очень характерен для представительниц прекрасного, но злопамятного пола). Объединившись в команду, дамочки принимаются громко и агрессивно выражать объекту своей зависти «общественный протест». В ходе этой операции им чрезвычайно важно объявить объекту, что его пресловутые «достижения» есть не что иное, как большая жизненная неудача, или, в крайнем случае, дать понять: вот лично им, весьма достойным особам, такого «сто лет в обед не надо»!
