Глянец статей и передач изрядно лакирует картину звездных сфер, в которых легко и свободно парят светила, а любые трудности носят временный и легко преодолимый характер. СМИ с непостижимой простотой соединяют в каждом таком «нерукотворном образце» взаимоисключающие достоинства: идолам одновременно присущи душевная чуткость и носорожья выносливость, истовая вера в христианские ценности и неуемное желание «все попробовать». Психиатр, если бы подобное «биографическое» описание попалось ему в качестве анамнеза, непременно вывел бы заключение: «явное раздвоение личности на фоне патологической эйфории». Впрочем, нет гарантии, что психиатр свободен от воздействия лакированных идеалов.
Сила стереотипа настолько же огромна и незаметна, насколько невидима и чудовищна сила, скажем, геологического процесса. Пока вулкан не плюнет в небо — метров на восемьсот — тоннами пепла и пемзы, у подножия смертоносной горы спокойно пасутся овечки, и девушки в ситцевых платьицах плетут веночки своим возлюбленным. Но хулиганские выходки огнедышащих фурункулов земной коры — всего лишь результат миллионолетних подвижек литоральных плит, гигантских пластов, из которых состоит вся поверхность планеты. Океанское дно тихо сползает под материки, почва опускается и поднимается, меняется погода — то ли быть дождю, то ли засухе… Словом, никто и ухом не ведет. И лишь когда «на город ляжет семь пластов сухой земли» — вот тут жители изумятся: с чего бы вдруг? Приблизительно таким же методом происходит внедрение идеи в человеческие мозги: тихо-тихо, по-пластунски. А потом: ба-а! Только что в какую-нибудь личность или идею не верили нипочем, осуждали, предавали, как говорится, «самому острому кизму» — а теперь раз — и полюбили! Ну, так с чего бы это… вдруг?
Не вдруг. На самом деле для того, чтобы спровоцировать вулканический выброс на тысячу метров ввысь многих тонн народной любви, создателю идеи придется попотеть. Во-первых, необходимо все устроить так, чтобы состоялось, интеллигентно выражаясь, «соитие стереотипа и психики масс». Причем соитие с последствиями, а не просто развлечения ради. Для этого стереотип должен базироваться на простых и очень простых ценностях. Идеи, передаваемые стереотипом, обязаны излучать доступность и усредненность. Большая сложность и высокая избирательность мешают массовому охвату — и охвату мозгов, и охвату вообще всего, что подвернется. Значит, идеям надо быть проще. Не то лежать им на свалке в качестве несвоевременно родившейся «нетленки». А всему, что не вовремя родилось, известно, какая судьба светит и какие прозвища дают. Во-вторых, шлифуя грани идеи, особенно важно убрать все, что мешает целостному, запоминающемуся образу. Всякие сомнения, метания, излияния, разобщающие аудиторию — долой! Вот почему глянец так старательно маскирует коллизии, которых навалом в любой жизни и тем более — в жизни звезд.
