– С тем же успехом в меня могут стрелять и средь бела дня, – сказала я наконец.
– Поэтому я и не отхожу от вас, – сухо ответил Вейден. – Я успею почувствовать опасность и если не остановить стрелу, то хотя бы оттолкнуть вас.
– Лучше закрыть собой, – ехидно заметила я. – Так будет романтичнее.
– Ненавижу романтику, – парировал Вейден.
– А что тогда в колдуны подался? – пробасила нянюшка, недобро глядя на Вейдена. Иногда она бывает чудовищно подозрительной. – За большими деньгами, что ль?
– Ваше величество, – поморщился Вейден, – будьте так добры, избавьте меня от необходимости общаться с этой… гм… женщиной…
Я только вздохнула и укоризненно посмотрела на нянюшку. Та развела ручищами: мол, а что, я ничего…
– Хватит цапаться, – сказала я. – Няня, принеси-ка мне чаю… Вейден, будешь что-нибудь?
– Нет, – процедил он сквозь зубы. Ясно, из моих ручек он теперь ничего не возьмет…
– Ну и ладно. Иди, нянюшка…
Подождав, пока за ней закроется дверь, я обратила свой взор на Вейдена. Он по-прежнему старательно не смотрел в мою сторону, изучая гобелен на стене. Я оглядела себя, и мне стала ясна причина такого его поведения. На мне был один лишь белоснежный пеньюар из такого тонкого кружева, что… К тому же, он ещё и распахивался, обнажая мои ноги куда выше колен. Словом, появляться в нем на людях не рекомендовалось. Но я и не рассчитывала на обширную публику! Впрочем, смущаться я даже не подумала. Вот будь у меня кривые волосатые ноги или там зад, как хорошая подушка, – вот тут можно было бы покраснеть и скромно прикрыться тем же гобеленом. А такой красоты чего ж стесняться? А если Вейдену не нравится, то и пускай смотрит в стену… Впрочем, ему, скорее всего, нравилось, потому он и отворачивался – чтобы не отвлекаться от работы.
– Вейден, возьми себя в руки, – велела я. – Ты что, никогда прежде полураздетых девушек не видел? Давай, сядь и расскажи мне, что такого произошло, раз ты велел спустить собак на ночь…
Вейден привычно покрылся красными пятнами, но в кресло всё же сел и сказал… В общем, ничего нового он не поведал. Опять какие-то слухи, подозрения, перемигивание слуг… Ни одного факта.
– Я не намерена сидеть взаперти и ждать, пока меня придут убивать! – хлопнула я ладонью по столу. Массивный стол вздрогнул и слегка перекосился.
– Ваш чай, госпожа, – пробасила нянюшка, задом распахивая дверь. – Получите!
– Спасибо, – сказала я, беря с подноса чашку и поднося её ко рту.
Но не успела я сделать и глотка, как Вейден вышиб чашку у меня из рук с отчаянным воплем:
