Он вскинул лучемет, а Кикаха швырнул нож, хотя тот был незнакомым и, вероятно, непригодным для такой работы.
Кикаха потратил буквально тысячи часов, практикуясь в метании ножей. Он бросал ножи многих разновидностей на разные расстояния, под разными углами, даже стоя на голове. Он заставлял себя заниматься с жесткой дисциплиной. Он метал ножи до тех пор пока не начинал думать, что дышит ножами, а вид ножа заставлял его терять аппетит.
Бесконечные часы тренировок, пот, разочарование, дисциплина окупились. Нож вошел в горло Колокольника и тот упал спиной на землю. Лучемет упал рядом с ним.
Кикаха бросился к оружию, подхватил его, увидел, что хотя оно было и незнакомой модели, но действовало так же, как и другие. Для активации оружия вдавливался маленький предохранитель на плоскости рукоятки. Потом можно было нажимать на курок. Он слегка выступал из пластины на внутренней стороне рукоятки.
Колокольник на корме аэролета разворачивал в сторону Кикахи большой проектор. Его луч полоснул белым и пропахал в земле дымящуюся полосу. Он попал в тушу бизона и ее охватило пламя. Проектор еще работал не на полную мощь.
Кикахе не пришлось стрелять в Колокольника. Луч ударил по Колокольнику сбоку, и тот рухнул за борт.
Затем луч поднялся и упал, и аэролет оказался разрезанным пополам. Другие в рубке уже были сражены.
Кикаха осторожно поднялся и крикнул:
— Анана! Это я, Кикаха! Не стреляй?
Вскоре из-за холма рогатых и лохматых туш появилось белое лицо Ананы. Она улыбнулась ему в ответ и окрикнула:
— Все в порядке! Я прикончила их всех!
Он мог разглядеть выброшенную вперед руку, подходившего к ней Колокольника. Он направился к ней, но не без опасения.
Теперь, когда у нее появились лучемет и аэролет — во всяком случае, часть аэролета — будет ли он нужен ей?
Не успев сделать и четырех шагов, он понял, что она все еще нуждается в нем.
Он ускорил шаг и улыбнулся. Она не знала этого мира так, как он, а сражавшиеся против нее силы были крайне мощными.
Она не собиралась отвергать такого ценного союзника.
— Как, во имя Шамбаримена, ты сумел пережить все это? — спросила Анана. — Я могла бы поклясться, что тебя растоптало стадо, и что до тебя добрались полукони.
— Полукони испытывали еще большую уверенность, — ответил он.
Он усмехнулся и рассказал ей, что произошло. Она с минуту помолчала, а потом сказала:
— Ты уверен, что ты Господь?
— Нет, я человек, и всего лишь американец.
— Ты весь дрожишь, — заметила она.
