К Ясовею приехал его друг Хатанзей. Не спуская с вязки оленей, он, запыхавшийся, ввалился в чум.
— Эгей? Где вы, молодожены? — звонко крикнул он. — Что долго спите? Так можно всё проспать. Ну-ка, Ясовей, выходи, дело есть.
— Что там стряслось, приятель? В такую рань будишь добрых людей, — откликнулся Ясовей из-за полога.
— Ишь ты, ему рано, оказывается. Смотри, как бы не было поздно.
Ясовей не спеша вышел из чума с мылом, зубной щеткой, с полотенцем через плечо. Он долго плескался у речки студеной водой.
Хатанзей нетерпеливо ждал. И не выдержал, побежал к речке.
— Ясовей, ты моешься так, будто на тебе вершок пыли. Бросай свою зубочистку и поедем...
— Ну хоть чаю напьемся, друг. Закусим. А то голодный олень далеко не бежит.
— Ты всё шутишь. А дело большое, шибко большое. Понимаешь?
— Пока не понимаю ровно ничего. Садись. Рассказывай толком.
Хатанзей, волнуясь, рассказывал:
— У Семиголовой сопки большая соборка устраивается. Сядей-Иг и Лагей соборку созывают. Там уже съехалось народу много. Ты знаешь, о чём они будут говорить. Ведь ты нарушил закон Пума, увез чужую невесту в свой чум. Шаманы говорят, этот поступок карается смертью. Что ты теперь думаешь?
Ясовей помолчал, глядя в землю. Потом он положил руку на плечо друга.
— Успокойся, Хатанзей. Дело, конечно, серьезное. Могут быть крупные неприятности. Но нам с тобой их нельзя бояться. Давай спокойно обсудим, как быть.
Вскоре они разъехались в разные стороны. Ясовей прямо направился к Семиголовой сопке. Хатанзей поехал по становищам, чтобы предупредить друзей, молодых оленеводов, завернул в тундровой Совет, сказал Тирсяде о происходящем.
Когда Ясовей запряг оленей, Нюдя выбежала к нему, встревоженная и испуганная.
— Я тоже с тобой поеду...
Муж легонько отстранил её.
— Тебе нет надобности ехать. Не расстраивайся и жди. Я вернусь раньше, чем солнце обойдет вокруг горизонта. Со мной ничего не случится. Если будет трудно, на помощь придут товарищи. Хатанзей приведет их.
Восторженно смотрела Нюдя на отъезжающего мужа. Она удивлялась и радовалась его спокойствию. Какой он смелый, какой он сильный. С ним и, верно, бояться ничего не надо. Руки его крепки, ум ясен, душа молода. Что могут сделать с ним старики и шаманы!
Нюдя, успокоенная, пошла в чум и занялась хозяйством. Она перебирала в ларе непривычные для неё вещи, назначение которых объяснял ей вчера Ясовей: тарелки, вилки, столовые ножи. Попробовала пользоваться вилкой так, как учил Ясовей. Получилось неловко и, наверно, смешно. Ей казалось странным, зачем эта вилка, когда можно брать мясо прямо рукой — просто и удобно. Но раз сказал Ясовей, что так полагается, значит, и впрямь так надо. Нюдя с усердием принялась ковырять вилкой в тарелке с мясом.
