- И знать не хочу!
Профессор шагнул к нему, и казалось, что сейчас он дружеским жестом дотронется до плеча собеседника, однако он этого не сделал.
- Успокойтесь, - сказал он, - успокойтесь, пожалуйста, и простите меня. Похоже, я пытался оправдать себя перед самим собой в том, что принял теперешнюю свою роль, - вот почему я был жесток с вами. Простите меня.
Человек снова иронически улыбнулся.
- Я уже говорил - обо мне не волнуйтесь.
- Хорошо.
Профессор протянул руку, но ее не пожали.
Приготовления закончились - на них хватило двадцати дней. Через три недели после того, как профессор впервые появился в тюрьме, человека вывели перед рассветом из камеры и усадили в полицейскую машину.
Машина перевезла его с одного конца города на другой и подъехала к небольшому особняку на окраине. Там, перед входом, его уже дожидался профессор.
Движением руки профессор остановил конвоиров, а ему сказал:
- Идемте со мной.
Он привел его в комнату, где все - пол, потолок, стены - было из металла, где не было окон, а посредине стояло кресло, тоже металлическое. Больше ничего - ни картины, ни коврика.
- Ну вот мы и пришли, - сказал профессор. - Когда я выйду, усаживайтесь...
Человек был бледен, и казалось, будто каждое движение стоит ему огромных усилий.
- Куда вы меня отправите?
Профессор задумался.
- Теоретически, - сказал он наконец, - я могу отправить вас куда угодно. Я еще не решил...
Человек дрожащей рукой провел по лбу.
- Я все-таки хотел бы знать... куда я попаду, куда могу попасть? Теоретически.
Прошли секунды, и в глазах ученого он увидел: решение принято.
- Выбирайте сами.
- Но, профессор...
Кусая губы, человек судорожно сцепил пальцы рук.
- Профессор, эти три недели я много думал о своем путешествии - о том, про которое вы меня спрашивали...
Он схватился рукой за горло, словно силился оторвать что-то, его сжимавшее, может быть, петлю виселицы.
- Вы не обязательно умрете. Если бы обязательно, то, поверьте мне, я бы не...
- Какая разница! - перебил его человек. - Хотя нет, разница есть. А впрочем, не все ли равно? Если бы не ваши опыты, меня в этот час уже не было бы в живых.
- Хорошо, - с некоторым нетерпением сказал профессор. - Говорите же, что хотели сказать.
Человек облизнул пересохшие губы, потом набрал полную грудь воздуха.
- Первую жестокость я совершил, когда мне было десять лет. Как-то раз мы играли, и тогда это произошло. Никто не придал этому значения, но я-то знаю - вот начало, отправной пункт путешествия, которое привело меня сюда. Профессор, я хочу вернуться в те времена, когда я еще не начал творить зло. В какой-то из дней моих десяти лет, но до этого страшного дня. В сад моего дома, дома моей матери. Это возможно?
