Несмотря на опасность отклониться от сути повествования, необходимо более тщательно выяснить позицию монархов по отношению к введенному ими трибуналу.
Усердие Изабеллы – как в набожности, так и в политике – вынуждало ее, как уже говорилось, избрать такой путь, чтобы пресечь беспорядки, происходящие из глубокой неприязни испанцев к иудеям и вновь отступившим от веры морискам (мориски – принявшие крещение мавры). Фердинанд не только оказывал на нее давление, но и сам в религиозном рвении дошел до фанатизма и неуклонно стремился к тому, чтобы политика сплеталась с религией в единый союз.
Изабелла действовала бы медленнее, предпочитая – даже ценой потери времени – достичь своих целей мягкими мерами, проявляя то терпение, которое необходимо, если имеется стремление добиться хороших результатов. Фердинанд, возможно, менее жалостливый, возможно, – будем к нему справедливы – менее полагающийся на силу аргументов и убеждений, считая это заботой лиц священнического сана, сразу же взялся за введение в Кастилии жестких репрессивных мер, уже опробованных в его родном Арагоне.
Из-за различия в позициях монархи могли оказаться в конфликте между собой, но у них были основания и для общих интересов. Оба придерживались того мнения, что ни в коем случае Испания не должна попасть под власть церковников, утверждению которой призвана служить инквизиция. Если инквизиция – как это обычно случалось до сей поры – окажется под контролем Его Святейшества, то ее руководители будут назначаться папой или, при соответствующих полномочиях, доминиканскими архиепископами, и распределение конфискованного имущества преступников пойдет в пользу папской казны.
Несмотря на весь свой фанатизм и желание утвердить Святую палату в Кастилии, Фердинанд, подобно Изабелле, не был расположен к введению инквизиции в такой форме, которая способствовала бы узурпированию духовенством части полномочий монархов.
Если Изабелла и признала инквизицию как крайнюю меру против мятежных элементов в своем королевстве, то имелась в виду инквизиция в границах, совершенно отличных от тех, в каких она до сих пор действовала повсюду. Назначения на ответственные посты в этой организации не должны более оставаться за папой, как и распределение испанских приходов. Это право должно было стать прерогативой самих монархов, также как право смещать и заменять инквизиторов. Далее, Рим не должен был распоряжаться распределением имущества, конфискованного у испанских подданных: исключительное право контроля за ним надлежало сохранить в руках испанских королей.
