Их богатство вызывало зависть – самую опасную и пагубную из страстей, населяющих человеческое сердце, а высокомерное и бесцеремонное поведение побудило эту зависть к действию.
Возникли вопросы относительно источников их богатства, и против евреев выдвинули обвинение в том, что их ростовщическая деятельность разорила многих христиан, к которым они теперь смели относиться с презрением. Хотя ростовщичество не запрещалось и допустимая прибыль могла достигать по закону сорока процентов, вспомнили вдруг, что его во все времена однозначно осуждала церковь – а под словом «ростовщичество» церковь понимала всякую, даже незначительную, прибыль, извлекаемую из выдачи денег в долг.
Фанатизм начал пробуждаться от своей дремоты и некоторое время спустя, пришпоренный жадностью, набрался сил и поднял свою страшную голову. Общественный настрой против израильтян усилился еще из-за того, что они практически полностью контролировали ненавистный во все времена аппарат по сбору налогов.
Со стороны простого народа посыпались многочисленные угрозы. О евреях широко распространились злые сплетни, и среди описаний различных ритуальных мерзостей важное место занимали обвинения в приношении человеческих жертв.
Имелись ли какие-нибудь реальные основания для подобного обвинения – это одна из исторических тайн, в которых ученым не удалось разобраться. С одной стороны, невозможно собрать достаточно сведений, чтобы доказать хотя бы одно-единственное из множества выдвинутых обвинений: тогда как, с другой стороны, учитывая постоянство, с которым такие обвинения возникали в разных странах и в разные эпохи, опрометчиво отклонять их как беспочвенные.
Первое официальное упоминание об этом обнаружено в кодексе, известном под названием «Partidas», провозглашенном Альфонсом XI (1256-1263), который содержит следующий пункт:
«Поскольку мы прослышали, что в некоторых местах евреи в страстную пятницу насмеялись над поминовением крестных мук Господа нашего Иисуса Христа, выкрав мальчиков и распяв их или сделав восковые изображения и распяв их, когда мальчиков не удалось заполучить, мы повелеваем известить, что с этих пор в любой части нашего королевства при совершении подобных деяний все те, чья причастность к этим поступкам подтвердится, должны быть арестованы и предстать перед королем. И коли он удостоверится в истинности обвинения, он предаст смерти всех, сколько бы их ни оказалось».
Льоренте приводит четыре конкретных примера ритуальных убийств, которые он посчитал возможным признать достоверными.
