Королева сократила количество монетных дворов до пяти и ввела строжайший контроль за выпуском денег, посредством чего освободила торговлю, прежде сдавленную тисками мошенничества. Неуклонное продвижение к процветанию стало почти немедленным результатом этой мудрой меры.
Восстановив порядок в стране, Изабелла уделила должное внимание и двору, активно взявшись за очищение морали, изгоняя отвратительную распущенность, царившую во времена ее брата.
Сама придерживаясь строгого целомудрия, она требовала столь же безгреховного поведения от приближенных к ней женщин и заставила всех знатных дам при дворе подчиниться строжайшему надзору. Искренне любившая короля, Изабелла была известна своей ревностью: стоило ему слишком пристально посмотреть на какую-нибудь даму из ее свиты, Изабелла сразу же находила способ, чтобы удалить ее от двора. Она следила за тем, чтобы прислуживавшим ей пажам давалось хорошее образование – за умением они должны были избежать праздности, которая неизбежно ведет к духовному опустошению и безнравственности. В конце концов, как указывает Берналдес (Берналдес был священником дворцового прихода до самой смерти королевы. Он оставил достаточно подробное повествование о католических сюзеренах, богатое интересными деталями), королева распространила свои реформы морали на женские монастыри, которые нуждались в этом не меньше двора, и исправила или покарала великую распущенность, поразившую все монашеские ордена.
Нет такого хроникера эпохи правления Фердинанда и Изабеллы, который не отметил бы великой набожности королевы. Берналдес сравнивает ее со Святой Еленой, матерью императора Константина (Общественное внимание привлечено к воспоминаниям о Святой Елене уже тем, что в Риме была обнаружена серебряная коробочка, которая, как утверждается, была подвешенной к кресту. Приобретение ее на Святой земле, конечно же, приписывается Святой Елене, и, как полагают, она сама привезла коробочку в Рим), и восхваляет ее преданность Святой вере и покорность Святой церкви. Берналдес, конечно, много писал и об учреждении инквизиции, введение которой, как и другие современные ему и последующие хроникеры, горячо одобрял. Однако он, возможно, был в значительной мере необъективным, поскольку вынужден был считаться с той поддержкой, которую королева оказала инквизиции в Кастилии. Что касается самой Изабеллы, то в чистоте и искренности ее веры нас убеждает событие, последовавшее за сражением при Торо, которое окончательно решило спор о короне в ее пользу: королева босой пришла в церковь, дабы отслужить благодарственный молебен.
