Да, кстати, недели две назад ее стандартной формой был костюм горничной, но теперь он висел на вешалке в углу комнаты. На мой вкус, подходит он ей больше и выглядит она в нем куда прелестней, поэтому хотелось бы думать, что вскоре Асахина к нему вернется. Наверное, уж Асахина-то могла бы откликнуться на такую просьбу. С грустью и смущением… Да, было бы отлично.
И вот, медсестричка-Асахина, заслышав слова Харухи о бейсболе, произнесла:
— Э?.. — подала она милый голосок, похожий на сладкое пение канарейки, затем снова замолчав. Абсолютно неудивительная реакция.
Я перевел взгляд на лицо другой девушки, находящейся в комнате.
Рост у нее был примерно тот же самый, что и у Асахины, а вот ощущение от ее присутствия — как от хвоща по сравнению с подсолнухом. Нагато Юки, как обычно, ко всему безучастная, с толстенным фолиантом, от страниц которого она не отрывалась ни на секунду. Раз в несколько десятков секунд ее палец перелистывал страницу, давая знать, что его обладательница жива. Разговаривает она, пожалуй, чуть больше волнистого попугайчика, научившегося говорить по-японски, а двигается меньше впавшего в зимнюю спячку хомяка. Что есть она, что нет — без разницы, и нечего даже тратить чрезмерные усилия, чтобы ее описывать. В общем, она, как и мы с Харухи, учится в десятом классе и является единственным представителем литературного кружка, за которым, по сути, и закреплена эта комната. Мы же, в смысле, «Бригада SOS» — попросту эту комнату снимаем, а на деле, паразитируем, сделав это место своей штаб-квартирой. Разумеется, разрешение школы на это получено не было — нашу заявку Школьный Совет проигнорировал.
— …
От невозмутимой Нагато мои глаза скользнули к правильному, вечно улыбающемуся лицу Коидзуми Ицуки, сидящего рядом с ней. Он с веселым видом бросил на меня ответный взгляд. Раздражает он меня, а чем — не пойму, уж он-то мне без разницы даже больше, чем Нагато. Этот «Загадочный Новичок»… впрочем, «загадочным» его просто окрестила Харухи… поправил рукой челку, и на его до отвращения красивом лице расплылась улыбка. Встретившись со мной взглядом, он пожал плечами, отчего мне захотелось хорошенько ему двинуть. Он что, напрашивается, что ли?
— В чем, говоришь, участвуем? — так как никто не отреагировал, переспрашивать у Харухи, как обычно, поневоле пришлось мне. И почему это меня все за переводчика Харухи считают? Да беспокойней работы и не придумаешь!
— Вот.
С выражением триумфа на лице Харухи протянула мне флаер. Боковым зрением заметив, как содрогнулась фигурка Асахины, у которой с флаерами были связаны не самые приятные воспоминания, я вслух прочитал:
