— Со мной, я надеюсь, — раздался голос Ламона Ласкина из толпы. — Как поживают сестры во Христе? — Ламон поздоровался с Присси, не сводя глаз с Бри. — Я везде вас ищу, мисс Монтгомери. — Он играл своими серыми глазами и шевелил густыми усами. — Видите ли, в следующем месяце я уезжаю в Милуоки на медицинскую конференцию. Уверен, вам бы там понравилось. Вы могли бы поехать со мной. Мы бы познакомились с тамошними достопримечательностями. Мне говорили, у них замечательные джаз-клубы. И еще мы могли бы лучше узнать друг друга.
— Но мы же знаем друг друга не один год, — возразила Бри. Дежурная улыбка ее была на месте, хотя, если приглядеться, была она все же немного кривовата. — Мы достаточно хорошо знакомы.
— Но я бы хотел, чтобы мы стали настоящими друзьями. Особенными. — Ламон подмигнул ей, и Бри поежилась. — Вам холодно? Позвольте предложить вам мой пиджак.
Бри, отказываясь от этого предложения, выставила вперед руку и отступила. Вообще эта ночь была отмечена многочисленными отступлениями.
— Со мной все в порядке, спасибо, а вам пора возвращаться к гостям, Ламон. — Бри кивком указала на тент. — Сестры как раз принесли томатные сандвичи. Я уверена, вы их любите, они удивительно вкусные. Само совершенство.
— Совсем как вы, моя дорогая. — У Ламона вспыхнули глаза. — Именно так, совсем как вы. Я придержу для вас местечко, так что не исчезайте надолго. — Он еще раз подмигнул и удалился, засунув руки в карманы, насвистывая себе под нос что-то бодрое и безбожно перевирая мелодию.
— О Господи, пожалей меня и пристрели прямо сейчас, чтобы я не мучилась, — запричитала Бри. — Что мне делать? Если я не проведу сегодня какое-то время с Ламоном, мама об этом прознает и ее хватит удар.
— У нас под рукой специалист по болезням сердца. — Присси кивнула Ламону, который облюбовал столик с горящей свечой и вазой с весенним букетом. На столике стояло блюдо с шоколадно-ореховым тортом и еще блюдо с пирожными тирамису, которые по такому случаю Винсент лично покрывал взбитыми сливками.
— Это вовсе не смешно, Присси Сент-Джеймс. Ласкины — попечители музея Телфэйр, входят в консультативный совет мемориального кладбища колониальной эпохи, театра «Лукас» и Колледжа искусств и дизайна. Мама даже этот список произносит, как будто молитву читает. Сама мысль о том, что я могу приобщиться ко всем этим добродетелям, приводит ее в такой восторг, словно от одного этого я могу сделаться святой. Ну почему Ламон не мог проникнуться чувством к кому-то другому? Мне-то зачем все это?
