— А как же Грифф?
— Гриффу тридцать три. И он стремительно приближается к среднему возрасту.
— Бью для меня слишком юный.
— Двадцать восемь лет вовсе не юный возраст. Это самый классный возраст для мужчины. Бью — первоклассный южный бычок.
Присси принялась грызть ноготь большого пальца, потому что Бью Кливленд мог заставить любую женщину в Саванне отгрызть до основания все свои наманикюренные ноготки.
— Тогда ты должна помочь мне с вечеринкой в морге. Надо со всеми договориться, привести место в порядок. Я не могу нанять рабочих, пока не получу денег. И на этот раз ты не можешь меня бросить.
— Значит, вечеринка в обмен на Бью Кливленда?
— Ладно, договорились. — Присси протяжно вздохнула. — Ты так суетишься по поводу той пропавшей девочки, а тебе никогда не приходило в голову задуматься о том, кто такая ты сама? Откуда родом? Иногда, когда у меня бывают такие странные ощущения, как тогда с чеком Гриф-фа или сейчас насчет морга, я спрашиваю себя, откуда я родом. Знаешь поговорку о яблочке, которое от яблони недалеко падает? Правда, здесь в Джорджии для нас было бы понятнее насчет персика и персикового дерева. Ты когда-нибудь задумывалась, с какого дерева упала каждая из нас? Почему, например, Бейб знает, о чем думают плохие парни, может из пистолета муху сбить со спины осла и всегда выигрывает в покер? Почему Бри такая опрятная и всегда безукоризненно одета? Почему ты сама сумела построить себе дом, можешь запросто починить текущий кран и всегда знаешь, какая краска лучше всего подойдет, даже если с цветом иногда и бывает промашка?
— У Бейб была такая мачеха, что поневоле за ружье возьмешься. Хорошо еще, что ей не удалось сломать нашу подругу. Я бы и сама ее пристрелила. А Бри выросла с серебряной ложкой во рту. Тебя же вырастили монахини, у которых действительно есть сверхъестественное чутье, назови это хоть духовным зрением, хоть как. Ну а я просто прочла книгу «Сделай сам». Да ты сама мне ее подарила, помнишь?
— Я ее купила для себя, но ни слова в ней не поняла и отдала тебе. А ты построила себе дом.
— Мне помог Эр-Эл. У меня не очень-то хорошие отношения с электричеством. Но ты же помнишь, что тогда, на кладбище, мы поклялись никогда не оглядываться на прошлое. Родителям мы оказались не нужны, а теперь мы в них не нуждаемся. Эр-Эл никогда не говорит о своей сестре, а я ни о чем его не спрашиваю. Она бросила меня и уехала — вот и все. Примерно так же было с Бейб; тебя оставили в корзине на пороге церкви, а Бри удочерили, когда она была совсем малышкой. Вот мы четверо и считаем себя сестрами. Ведь так оно и есть. Мы стояли друг за друга еще со школьной скамьи, когда другие дети потешались над четырьмя маленькими сиротами. Кому еще мы нужны?
