Подробно описывая архитектурные памятники, Ибн Баттута ничего не сообщает о своих контактах с мамлюкской верхушкой. Чуждые египтянам в этническом и Социальном отношении, мамлюки жили своим узким мирком, замкнуто и обособленно. Опасаясь заговоров и мятежей, что случалось весьма нередко, султаны не поощряли сближение мамлюков друг с другом, и, если провед-чики доносили, что несколько эмиров собирались вместе для азартных игр, метания стрел или иных развлечений, участникам сборища грозила ссылка или даже заключение в тюрьму.
Однако вопреки строгим запретам мамлюки то и дело сбивались в группы и партии, объединенные общностью происхождения и языка; эти группы конкурировали и враждовали друг с другом и нередко прибегали к оружию в непрекращающейся кровавой борьбе за власть. Когда одной партии удавалось подмять под себя остальные, ее лидер становился султаном и, следуя давнему айюбидскому обычаю, торжественно въезжал на коне в цитадель.
Именно таким образом в 1279 году к власти пришел Майсур Калаун, бывший раб последнего айюбидского султана ас-Салиха, в свое время купленный им за тысячу золотых динаров и получивший прозвище Альфи, что значит «Человек-тысяча».
В 1293 году египетский престол перешел к его сыну Насиру, и это был, пожалуй, первый случай прямого наследования у мамлюков. Но не последний. Династия, основанная Калауном, просуществовала до 1390 года. Султан Насир правил почти 42 года, если не считать двух перерывов, когда, пользуясь его малолетством, конкурирующие эмиры на время захватывали власть.
У султана Насира был сложный и противоречивый характер, и этого не могли скрыть даже хроники, апологетически трактующие каждый его шаг. Вполне в духе времени жестокость и вероломство он сочетал с расточительностью и склонностью к великодушным жестам, отличался крайним пуританизмом в вопросах морали и, следуя традициям отца, много строил, увековечив свое имя в таких архитектурных жемчужинах, как каирский акведук, мечеть в цитадели и уникальный ансамбль из усыпальницы, медресе и маристана на улице Бейн аль-Касрейн.
Ибн Баттута сообщает, что в период правления Насира блеск и могущество египетского государства достигли своего апогея. Его международные связи охватывали полмира, от Арабского Запада до Золотой Орды, Индии и Китая. Особый вес египетскому двору придавало то обстоятельство, что в Каире находилась резиденция аббасидских халифов, которые после захвата монголами Багдада лишились политической власти, но в глазах правоверных по-прежнему оставались духовными пастырями общины.
