Понятие "иерархия" (от греч. hieros – священный и arche – власть) в социальных науках используется для характеристики пирамидальной социальной организации от высших уровней к низшим. Однако с появлением кибернетики данное понятие стало применяться во всех науках для описания упорядоченного взаимодействия между различными элементами и уровнями системных объектов.
Социальная стратификация (от лат. stratum – слой) – это иерархическая система неравенства, разделение совокупности людей на страты (классы, ранги и проч.). Основанием стратификации является неравномерное распределение прав и привилегий, власти, престижа и влияния, обязанностей, собственности.
Социологи выделяют экономическую (по степени богатства), политическую (по концентрации власти) и профессиональную (внутри профессий) стратификацию. В архаических и традиционных обществах основанием для стратификации являлись также родство (вождь и его родственники по боковой линии; аристократы крови и простолюдины и т. д.) и этническая принадлежность (эллины и варвары; завоеватели и завоеванные). В некоторых современных обществах (например, в странах Балтии) этническая стратификация сохраняется[13].
Социальная стратификация
Особенно много сделал для изучения социальной стратификации П.А. Сорокин (1889-1968). В ряде его работ, особенно в книге "Социальная мобильность" (1927), подробно рассматриваются основные компоненты теории стратификации (Сорокин 1990: 295-424).
Экономическая стратификация рассматривается им через призму концентрации богатства. Сорокин отвергает гипотезу К. Маркса, впоследствии опровергнутую историей, согласно которой с развитием капитализма процесс пролетаризации и пауперизации должен был нарастать. Он также возражает против точки зрения В. Парето, который полагал, что распределение доходов и профиль экономической стратификации представляют постоянную величину, которая поддается математическому исчислению. Наконец, Сорокин выступает против того, чтобы рассматривать постепенное увеличение среднего уровня благосостояния в современной Западной Европе и Америке как прогрессивную тенденцию. Он приходит к выводу, что благосостояние и доходы могут сильно варьировать в различных исторических типах обществ и, скорее всего, профиль экономической стратификации подвержен периодическим циклическим колебаниям, обусловленным воздействием разнообразных факторов.
Политическая стратификация также подвержена определенной динамике. Ее развитию способствует увеличение размеров и разнородности общества. Однако политическая стратификация не поддается однолинейному истолкованию как постепенный переход к политическому равенству и исчезновению общественных рангов. Нельзя не согласиться с выводами Сорокина, что процессы политической демократизации могут чередоваться с установлением тоталитарных режимов (фашизм в Италии и Германии, хунта в Чили) и/или созданием антидемократических организаций (ку-клукс-клан в США), монархии могут сменяться республиками, и наоборот (античные Греция и Рим, Франция в ХVIII-XIX вв., Испания конца XX в.). Доступ к механизмам власти с течением времени не становится более простым (самые мобильные общества – Западная Римская империя и США, где около 50% правителей – выходцы из низов). Политическая элита никуда не исчезает, она лишь меняет обличие. На смену наследственным элитам "крови" традиционного общества приходит элита "денег" и затем элита "знаний". Профиль политической стратификации также колеблется, но в более широких пределах, чем профиль экономической стратификации. Эти колебания опосредованы борьбой, которая ведется между элитой и силами выравнивания, стремящимися сделать пирамиду стратификации более плоской.
