Когда же брак был заключен, захожий менестрель попытался играть на роте «Хава нагила», но сбился с такта. Запели без сопровождения музыкальных инструментов, но тут вся плачущая еврейская свадьба завела всяк по-своему, кто в лес кто по дрова, как говорят у франков, и пение расстроилось вовсе.
Королева хотела плясать, но споткнулась и едва не упала в жаровню. И после этого ей начал сниться совсем другой сон.
— Узнайте, что девственность имеет обличье банта, скромно завязанного над коленом. Однако этот знак невинности многие ухитрились превратить в объект непристойных шуток. Так, я своими глазами видела одного удалого воина ислама в грязном халате, но с добрым оружием в ножнах, который ступал, размахивая двумя огромными разлохмаченными веревками, свисающими у него с колен. При каждом шаге веревки болтались и шумно хлопали по икрам. То и дело на дороге можно было встретить утерянную кем-либо девственность.
Славная певица египетского племени, известная в обеих землях как Руна (что на языке франков означает «тайна»), имела обыкновение то и дело, бранясь, поправлять девственность свою, ибо та норовила сползти по ноге. Иные мужчины подвергались озорному посягательству девиц, которые тайком развязывали их девственность. Так, рэб Мойше был развязан трижды, но трижды своими руками восстанавливал утраченное.
Фрейлина королевы Мелисенты, Агнес де Вуазен, с виду невинная и хрупкая, на деле же вполне предавшаяся иблису, собственноручно подвязала своей девственностью палатку, когда та покривилась.
///Когда же игра закончилась, один госпитальер принялся развязывать свою девственность и вдруг замер, ощутив на себе тяжелый взгляд сотоварища. «Что ты делаешь?» — спросил его тот…///
16. Второй сон королевы Мелисенты
— Избыв странное видение плачущей еврейской свадьбы, Мелисента погрузилась в новый сон, оказавшийся, в отличие от первого, вещим.
Королева увидела себя в темном лесу, освещенном лишь луною. Темноствольные деревья чередовались с белоствольными, и за каждым темным стволом виднелась неподвижная фигура воина в темных одеждах, а за каждым белым — фигура девы в светлых одеждах.
Там же, где лунный луч, пробившись между стволов, падал на дерево, стояла прекрасная дева в белых одеждах. Была дева бледна и круглолица, с правильными чертами и сверкающими, подобно антрацитам, темными глазами; гладко причесанные черные волосы убраны под белое покрывало.
— Кто ты, дитя? — спросила королева, очарованная этой чистой красотой.
