— Но я видел там два отряда, сражающиеся друг против друга.
— Я чувствую себя польщенной. Они сражались за право убить меня.
Эндри повернулся к Уоллесу:
— Убери эту чертову лиру с глаз моих! — прошипел он.
— Чем займемся сейчас? — поинтересовался Уоллес, пряча лиру в рваное покрывало.
— Ну, продавец мертв, уличные шпионы тоже, — подытожила Терикель. — А стражники видели нас только на расстоянии. Если немного изменить внешность и почистить одежду, никто нас не узнает. У меня есть белые повязки на голову, как у паломников, для каждого из вас. Выдавая себя за паломников, мы сможем бродить по городу как странники и посещать странные места, не выглядя странно.
— Какие места? — спросил Эндри с любопытством.
— И насколько странные? — подозрительно осведомился Уоллес.
После обеда они посетили храмы, гробницы, памятники и другие места, где за последнюю пару тысяч лет по той или иной причине умирали святые.
— Твой акцент, он звучит как альберинско-скалтикарский, — говорила Терикель Эндри во время прогулки.
— Ну да.
— Ты давно тут?
— Со вчерашнего дня.
— Ах, да… — начала Терикель, но замолчала.
— Простите, госпожа?
— Да вчера прибыл корабль «Буйная пташка».
— Да, я приплыл на нем. Помощник плотника, вот кто я. За исключением того, что самого плотника не было.
— А ты не слишком молод для помощника плотника?
— О нет, мне уже девятнадцать. Я учился.
Терикель мало что видела из своей каюты на борту «Буйной пташки», и что бы ни случилось, она находилась в безопасности. Если ее что и беспокоило, то только волны. Однажды старейшина из Метрологов наблюдала за огромной волной, накрывшей величественную вершину Сидрагона. В течение тридцати двух дней она ела шесть раз в день в каюте капитана, и во время разговоров о холоде, трудностях и попытках удержать корабль на плаву и продолжать путь на север, хотя сносило на запад, Терикель вспоминала, как моряки жаловались на «того молодого ублюдка», помощника плотника. Он присоединился к команде перед отплытием из Альберина и почти постоянно подвергался наказаниям за различные проступки, начиная с драк и пьяных песен во время ночной вахты и заканчивая раздражающим поведением в целом.
— Ты получил двадцать пять ударов кнутом за то, что выпил ром из фляги капитана и наполнил ее жидкостью, ставшей причиной расстройства его желудка, и еще двадцать пять ударов за стычки с командой и попытку бежать с Мальдеринских островов.
— Я… вы… Как?.. я… — пробормотал, запинаясь, ошеломленный Эндри.
