– В самом деле? А этот юноша приходил и раньше, чтобы повидать меня? Он сказал, что ему надо?
– Говоря по правде, милорд, он всем тут надоел, – вмешался Агис, немного удивленный, что в такие тревожные минуты Сагана интересуют подобные пустяки. – Он раз девять приходил за последние три дня. Я спросил, что ему нужно, а он ответил, что у него к вам личное дело. Я объяснил ему, что ваше сиятельство не имеет привычки выслушивать жалобы подчиненных. Посоветовал обратиться к своему непосредственному начальнику, заполнить анкеты, подать прошение – словом, действовать обычным путем.
– Правильно, капитан. Тем не менее я приму этого... санитара. Надеюсь, вы сможете найти его?
– Думаю, да, милорд, – ответил обескураженный Агис.
– Отлично. Приведите его ко мне немедленно.
– Немедленно, милорд?
– Мой приказ, капитан, вы решили обсуждать со мной?
– Нет, конечно, нет, милорд. Но ваши приказы в отношении Его величества...
Губы Сагана растянулись в зловещей улыбке.
– Его Величество пусть подождет в своем отсеке. Дайте ему время обдумать, что он натворил и... что его ждет.
– Слушаю, милорд. А генерала Дикстера и двух других?
– Заприте их с Его величеством.
– Слушаю, милорд.
– Тотчас же отправьте ко мне санитара.
– Слушаю, милорд. Будет сделано, милорд.
Агис быстро удалился. Он попытался скрыть выражение своего лица, чтобы никто не заметил, как удивило его, что Командующий столь неожиданно изменил свои распоряжения, вот он и поторопился уйти из поля зрения лорда Сагана.
Командующий вошел в лифт. Дверцы закрылись. Кабина плавно и быстро полетела к верхним отсекам корабля, к его кабинету. Оставшись один, он разжал ладонь, бережно разгладил клочок бумаги и снова прочитал слова, написанные на древнем языке:
«Benedictus, qui venit in nomine Dimini».
«Блажен пришедший во имя Господа».
Dies irae...
День гнева
Requiem Маss
На больничной койке умирал солдат. Лицо его исказили страдания и боль. Санитар подошел к нему, держа в руках шприц. Командующий положил руку на плечо санитара, остановил его и велел солдату продолжать свой рассказ о Дайене.
– Глаза... – прошептал рядовой, и его глаза расширились от ужаса. – Я видел его глаза...
Санитар начал делать укол, но понял, что он уже здесь не нужен. Серые губы солдата стали неподвижны. Главнокомандующий пробормотал себе под нос:
– Requiem aeternam dina eis, Domnie... Упокой, Господи, душу раба Твоего...
– et lux perpetua luceat eis,... в месте светлом, в месте злачне, в месте покойне (лат.), – прозвучал следом голос санитара.
