, становился на помосте рядом с конопатчиками, хватал чекмарь — молоток, лебезу — железную пластину, загонял в пазы между досками обшивки просмоленную пеньку.
На другой день корпел в конторе над чертежами будущих судов Азовской флотилии, делился задумками с Федором Апраксиным:
— Нам бы годик-другой в затишке побыть, сотворим добрую эскадру, обоснуемся в Таганьем Роге, а потом помаленьку начнем теснить крымского хана, подбираться к морю Черному, на простор…
Разговаривая с адмиралтейцем, Петр радовался, что не ошибся в выборе, назначая Федора Апраксина главным строителем кораблей в Воронеже вместо проворовавшегося Протасьева. Знал стольника Федора с малолетства, бок о бок строили первые суда на Пле-щеевом озере. В бытность воеводой в Архангельском Апраксин основал там первую судоверфь в Соломбале и сооружал яхты и шхуны. Теперь все добротно налаживал в Воронеже.
— Мотри, Федя, — как обычно, по-родственному, обращался царь к Апраксину, — эскадру для Азова готовь к весне, однако поимей в виду, и на Севере тебе вскорости не миновать суда ладить.
Апраксин недоуменно поднял брови, растерянно улыбнулся, теряясь в догадках.
— Правда твоя, — пояснил царь, — я и сам грешным делом после Нарвы об том думал, как брата Карла пихнуть от моря с другого бока. Вскорости почнем ладить не струги, а морские суда где-либо на Ладоге,
Тебе и там работа сыщется. Нам без морской силы к Балтике неча соваться…
Петр мечтал о походе на Константинополь, а в думы назойливо закрадывалось сомнение: «Далече сии места от Европы». Поневоле вновь обращался к берегам Балтики. Там прямая дорога на Запад, рукой подать до Речи Посполитой, Пруссии, Мекленбурга, Дании. За ними Голландия, Франция, Англия. Зримо вставали картины виденного три года назад: «Сие не Османская орда, там для Руси и выгода, и примерность, есть чему поучиться…»
Переводил дух, озирался, возвращался к обыденному. Ждал вестей от Петра Апраксина из Новгорода о готовности войск, постройке сотен стругов на Свари и Тихвине. Томился ожиданием донесений от Шереметева и Репнина о движении шведских войск. «Поведет ли Карл XII армию к Москве?» Гнал гонцов к Архангельскому, датские и голландские купцы намекали, что шведы вербуют матросов для похода на Север.
Тусклое светило ненадолго показалось над лесистыми холмами Двинского устья. Отзвенела Масленица, весна только-только начиналась. Реки и озера стояли крепко скованные льдом, и укатанные розвальнями дороги блестели на солнце, в редких селениях над избами высоко тянулись нитяные струйки дыма и таяли в безоблачном небе. В ту пору гонец из Белокаменной привез царский указ.
