Надежда нюхнула еще кокаинчику, взяла свой револьвер-неразлучник и, скинув пеньюар, скрипя лаковой формой «унисекс», подсела к Викентию на стол. Этак по-дружески. По-соседски. Тронула пальчиками вспухший рубец на шее:
– Болит?
– Нормально,- сказал Вересаев.
– Будет, не нормально. Будет очень больно и при этом нестерпимо стыдно и унизительно,- пропела Надежда, ласково водя дулом нагана по саднившему рубцу на шее ненастоящего мага.
Викентий приказал себе не дергаться и ко всем заявлениям этой дамы относиться философски. Попал психиатр в лапы буйных психов с маниакальными наклонностями - будь добр тихо, психов лишний раз не заводя, сидеть, все подмечать, а чтоб самому умом не тронуться, повторять про себя правила техники безопасности при сеансе электросудорожной терапии. Викентий этим и занялся, не без иронии подметив, что заученные фразы из старого справочника очень уж близки к теперешнему его положению.
«Электросудорожная терапия осуществляется в специальном помещении». Да уж, помещение - специальнее некуда! И лечащий состав подобрался просто на редкость.
«Сеанс проводится натощак, в противном случае у больного может возникнуть тошнота и рвота». Опять аналогия налицо. Викентий уж и не помнит с этими приключениями, когда в последний раз нормально поесть сумел, так что желудок его пуст, хотя и молчалив - со страху, наверное. Тошноту от присутствия Надежды и Озулии Викентий еле удерживает, поскольку перед врагами стыдно терять лицо и следует вести себя достойно, в противном случае… А выражение-то какое! «Противный случай»! Воистину, именно он, скотина, свел дипломированного мага с этой бабьей бандой и лишил его покоя!
«Перед сеансом больного укладывают в постель». Да, выспаться тоже не помешало бы. Нормальным, здоровым сном, а не этими идиотскими… обмороками-мороками. Да только кто его, Викентия, в постель положит! Злонамеренная Надежда явно не для того ему наганом по затылку постукивает:
– Эй, господин Вересаев, оставьте ваши думы! У меня к вам важный разговор. Будете молчать - при…
– …стрелю. Слышал. Не ново. Что, уже в жертву меня приносить собираетесь?
– Нет, mon cher. Вопрос у меня и моей африканской подруги к вам имеется. Постарайтесь на него ответить с максимальной правдивостью.
– Вам - и правду? Не много ль чести?
– Не много. В самый раз. Солжете - будет оч-ч-чень больно.
– Ой, какие страсти. Слушаю вас… сударыня.
Надежда приставила наган к уху бывшего психиатра и с нежным придыханием спросила:
