Месяц с небесного чердака
На военной службе я был во флоте. В морском дальнем походе довелось быть на большом корабле.
Шли мы и до самого краю земли дошли. Это теперь вот у земли края нет, да небо куда-то отодвинули.
А в старо бывалошно время дошли мы кopaблe до угла, где земля в небо упиралась, и мачтой в небо ткнулись. В небе дыру пропороли.
Я на мачту, а с мачты на небо залез. А там, ну как на всяком чердаке, хламу разного навалено кучами: стары месяцы державны, звезды ломаны, молни ржавы, громы кучей навалены, грозовы тучи запасны, их я стороной обошел. Ну-ко тронь их, что будет
Хотел было просту тучу взять на рубаху каждоденну, да подходящей выбрать не мог: то толста очень, то тонка и в руках расползается. Что взять для памяти, звезду? А что их с неба хватать!
Выбрал месяц, который не очень мухами засижен, прицепил на себя, как раз во весь живот пришелся, как по мерке, шинель застегнул, месяца не видно.
Высунулся с неба, а корабль отошел, до него сразу пропасть стала.
Что делать? Не сидеть же век на небе?
Размотал шарф с шеи, распустил его в одну ниточку, кинул вниз, начал спускаться. До конца нитки спустился. До корабля, до палубы, верст полтораста осталось. Такой-то пустяшный кусок и скочить не сколь хитро.
Начальство в большом беспокойстве было, что в небе дыру сделали, и не заприметило, как я на небо забрался и с неба воротился.
Вечером на поверке я шинель распахнул.
Что тут сталось!
Свет от месяца на моем животе на полморя полыхнул! Это для неба месяц вроде перегоревшей лам почки, а здесь, на земле, от него свет даже свыше всякой меры.
Командиры забегали, руками хлопают, руками машут, кричат мне:
— Малина, не светь!
Я выструнился, месяцем выпятился и рапортую:
— Никак нет, ваше командирство, не могу не светить. Это мое нутро светит тоской по дому. Как получу отпускну, так свет сам погаснет.
Начальство сейчас написало увольнительную записку домой, печати наставило для крепости. Я шинель запахнул — и свету нету.
А в нос мне всякой пыли с небесного чердака напопало: и ветровой, штормовой, грозовой, громовой. Я на корму стал да как чихнул ветром, штормом, грозой с громом!
