– А зачем пилить, чудак-человек? – улыбнулся Егор. – Продадите и купите себе по джипу, и ещё деньги останутся. У меня же последняя модель, почти новая.
– Хитрый ты мужик, я смотрю, – вздохнул Петро, слезая с мотоцикла. – Хрен с тобой, бери, но только верни, если не угробишь.
– Постараюсь. И это, давай шмотками перекинемся, а то те козлы меня в этих уже видели.
– Ну ты совсем обнаглел, парень, – проворчал тот, стягивая с себя майку. – Может, тебе ещё и бабу мою одолжить за твою тачку? И потом, если бабка говорит, что они такие крутые, то хоть пластическую операцию сделай – все одно узнают, унюхают.
Когда они заканчивали переодеваться, прибежал запыхавшийся Николай.
– Ну дела, мужики! – испуганно проговорил он, протягивая Егору права и телефон. – Там такое началось! Езжайте быстрее, а то они сейчас уже здесь будут!
– Что такое? – заволновался Егор, садясь на мотоцикл.
– Некогда рассказывать, гони! Ты что, сам поедешь? – Он удивлённо взглянул на Петра и махнул рукой. – Ладно, разберёмся, удачи тебе. Вон видишь тропинку? Езжай по ней через лес, а там выскочишь на трассу и – вперёд.
Егор включил скорость и рванул с места, обдав своих спасителей струёй песка из-под заднего колёса. Вскоре он уже выехал на трассу, повернул в сторону Москвы и притопил на полную катушку, думая о том, что понятия не имеет, куда и зачем он гонит чужую «Яву», Светланину душу и себя, непутёвого. Временами он смотрел назад, но злополучного «жигуленка» за ним не было. «Что же там происходит?» – думал он со страхом, переживая за тех простых и славных людей, в которых ещё не умерла человеческая доброта и которых он подверг такой опасности. Ничего, справятся, бабка Наталья поможет в случае чего. А он потом за все отблагодарит, не забудет.
Въехав в город, он остановился у открытого кафе на Волгоградском проспекте, купил себе тёмные очки, стакан горячего кофе, булочку с сосиской, сел за столик и стал ждать, утоляя голод. Людей вокруг было достаточно, чтобы его не заметили. Они сновали по тротуару, толпились у ларьков, занятые своими мелкими проблемами, и он позавидовал им, беспечным, снедаемый страхом и сомнениями после бабкиных толкований. Если те люди хоть наполовину так страшны, как говорила бабка, то у него нет шансов продержаться целый месяц. Они загонят его, убьют ещё кого-нибудь, если будет нужно, и он ничего не сможет им противопоставить, кроме физической силы. Но что она против магии и колдовства? Плюнуть и растереть. Ему нужно было другое, более подходящее оружие, но где его взять, если ни одного знакомого колдуна у него нет! Хотя почему же нет? Эврика!
