— Десятый Бык?
Я даже вспыхнул от смущения. — Мастер Ли прав, Ваша Светлость, — сказал я. — Ничто не убедит их, что благосостояние Долины Скорби не лежит на семействе Лиу, и, по правде говоря, это вроде Дороги Принца. Крестьянам это не по карману.
Принц засмеялся и встал.
— Похоже у меня нет выбора, придется соблюдать формальности, — сказал он. — А сейчас, как я понимаю, мы должны проверить, что мой чудовищный предок благополучно почивает в гробу, и знаменитый Мастер Ли это засвидетельствует.
— Да, — ответил Мастер Ли.
Принц взял ключ от склепа, вывел нас наружу, за ворота, и по извилистой тропинке привел к отвесному склону утеса. Когда мы подошли ближе, я заметил железную дверь, вделанную в камень и всю заросшую сорняками и чертополохом. Сама дверь была очень древней, но замок был новый и пальцы принца затрепетали, когда он вставлял ключ.
— Ночной кошмар детства, — сказал он, усмехаясь. — Видите ли, наследники Смеющегося Принца решили сохранить знаменитый грот точно таким, каким нашли его, и поместили внутрь семейные таблички. Каждый следующий принц должен молиться и приносить жертвы предкам внутри монумента злоупотребления властью. Из-за такого воспитания нам трудно даже оторвать крылья бабочке.
Я ожидал полную темноту, но в камне оказались бойницы, через которые лился зеленовато-желтый свет. Я решил, что знаменитый Медицинский Исследовательский Центр должен быть частью воспитания любого императора. Такое трудно забыть.
Длинный ряд железных столов шел вдоль одной из стен. На них лежали основные инструменты для научных исследований: тиски для больших пальцев, железные прутья, клещи для отрывания мужских тестикулов и разнообразные приборы для разрезания и долбления. В центре помещения все еще стояли древние столы для операций, под ними остались каменные канавки для удаления крови. Вдоль другой стены стояли мрачно выглядевшие машины непонятного назначения, а у третьей стены находилось нечто, что я понял: железные клетки, в которых держали крестьян. Отсюда крестьяне хорошо видели то, что происходило с их семьями. Но самая худшая вещь стояла у задней стены.
Это был естественный гладкий камень, похожий на огромную плиту из сланца и покрытый самыми различными записями, быть может результатами экспериментов, нарисованными с изумительной точностью. Загадочные математические формулы и примечания к ним, написанные древними иероглифами, и даже Мастеру Ли пришлось поломать голову, когда он переводил их для меня.
