В тот же день велел пан позвать Антона и приказал Василю просить прощенья у своего опекуна. Антону же наказал, чтоб не препятствовал женитьбе, а помог молодым, ибо оба они сироты. Сам же обещал выделить им самой лучшей земли и дать скотину на развод.
— Но, верно, пан слышал о том, что люди говорят, будто Арына чаровница, — осмелился возразить Антон. — Некоторые жалуются, что она выдаивает коров и иные вредные дела творит, иногда оборачивается сорокой и летает повсюду, это многие видели.
— Не слушай этих сплетен. Арына добрая женщина, а Алюта, дочка её, девушка работящая, будет хорошей женой и доброй хозяйкой. Не беспокойся, я ручаюсь, что будешь доволен.
— Панская воля, — говорит Антон. Он нахмурился и, почесав в затылке, пошёл домой.
Через несколько дней попросили приходского священника объявить о помолвке, а вскорости — и свадьба. Собралась в имении вся волость. Видать, не потому, что радовались за молодожёнов, а знали, что будет сытное угощение и водки вволю. Не было там деревенских свадебных обрядов, как обычно делается в селениях, но перед венчанием молодые, прося благословения, упали в ноги сперва своим панам, потом Антону и Арыне, и после венчания поступили так же. Алюта была красиво одета, пани подарила ей какие-то серьги, которые при свете огня горели как искры, на ней была красная шнуровка с золотыми галунами и алые ленты. Когда она села за стол и расплели ей чёрную косу, из чёрных очей по белому её лицу покатились слёзы. Все глядели на неё с нежностью. А потом женщины запели свадебную песню, что обычно поют сиротам, которые выходят замуж. Все плакали, даже те, что раньше злое про неё говорили. Эта песня так полюбилась мне, что и теперь её помню.
Свадебная песня сироте
Ах, знаць, знаць па вяселiку,
Што ня бацюшка аддаёць,
Двор вялiкiй, а збор ня вялiкiй;
Нет у мяне радзинушкi,
Ой, сашлю-пашлю серу зязюльку
[87]Па радзiнушку.
Зязюлька ляцiць,
Радзiна едзець.
Ах, паслала б я саловеньку,
Да салавушка атказываець;
Ах, паслала б я зязюльку
Па своего татульку,
Да за родненькiм бацьком
Серая зязюлька не прылетаець,
А татулька адмаўляець:
«Рад бы я ўстацi
К своему дзiцяцi
I парадушку дацi;
Грабавые доскi
Сцiснулi ножкi,
Да не магу я ўстацi».
Сырая земля
Дзверцы залегла
I акошечка засланiла,
Маяго бацюшку
На вяселiка ня пусьцiла.
Признаюсь, что и я не мог сдержать слёз, видя перед собою Алюту и слушая эту песню. Она ведь и впрямь была сиротою, ибо, кроме старой матери, другой родни не имела. Эту семью пан привёз издалёка, раньше они жили далеко, где-то за Двиной, и отец Алюты помер сразу же, как они приехали в наш край.
