Крамарчук промолчал: об этом он тоже думал. С одной стороны, в голове отчего-то крутились воспоминания о читанной в детстве книге Катаева 'За власть Советов', где очень красочно описывался перелет рейсового 'Дугласа' по маршруту Москва-Одесса, с другой он не был настолько наивен, чтобы верить, что какого-то рядового лейтенанта госбезопасности допустят к самому народному комиссару. И фраза о 'сведениях государственной важности' вряд ли проканает. Скрутят, отправят запрос в Одесский военный округ, узнают, что некий старлей фактически самовольно сбежал с задержанным в Москву — и все. Уж об этом-то Берии точно докладывать не станут — мало ли психов на просторах 'одной шестой части суши'? Или, чего хуже, провокаторов и диверсантов? Расколют на шпионаж в пользу любого империалистического государства, и всех делов. Ну, и он с ним паровозиком пойдет, само собой, по той же статье, скорее всего. Пособничество классовому врагу, шпионаж, диверсионная и подрывная деятельность, вредительство. Высшая мера. Спи спокойно, дорогой товарищ Крамарчук.
— Вы посидите тут пока, то…товарищ Крамарчук, — лейтенант все-таки заставил себя назвать его именно так, что было уже весьма недурным знаком, — а я постараюсь достать сведения об остальных задержанных. Только вы уж извините, я дверь запру, не из недоверия, — Качанов криво усмехнулся, — просто, чтобы никто лишний не сунулся. Тихонько сидите, лады? Договорились? Я, возможно, не скоро вернусь, сами понимаете, но вы не волнуйтесь.
— Конечно, — подполковник пожал плечами, — какие вопросы. Только если можно, папиросы оставьте. Может, раз так, я пока начну все это на бумаге излагать?
Качанов размышлял несколько секунд, затем кивнул и положил перед подполковником несколько листов сероватой бумаги и чернильную ручку-самописку:
— Пожалуй, это будет правильно. Постарайтесь писать как можно более подробно, со всеми возможными датами, географическими названиями и фамилиями. Если чего-то не помните, оставьте место, затем впишете. Страницы, пожалуйста, нумеруйте.
— Хорошо, — серьезно кивнул Крамарчук, с искренним интересом изучая авторучку — он, честно говоря, ожидал как максимум или простой карандаш, или обычную перьевую ручку.
— А как озаглавить? Протокол допроса, или что-то в этом роде?
— Да просто пишите, потом разберемся, — по-прежнему невесело ответил энкавэдист.
— Товарищ лейтенант, тут вот еще один момент есть, — неожиданно припомнил Юрий. — Напротив батареи должен стоять американский эсминец.
