Концентрация. Контроль.
Эйслинн выключила свет, залезла под одеяло и взяла мобильный.
Сет ответил после первого же гудка:
— Уже соскучилась?
— Может быть. — Она закрыла глаза и потянулась.
— Все в порядке?
Его голос звучал напряженно, но она не стала спрашивать, почему. Сейчас ей не хотелось говорить о неприятных или причиняющих беспокойство вещах.
— Расскажи мне сказку, — прошептала она. С ним плохое всегда казалось менее пугающим.
— Какую?
— Такую, чтобы мне потом приснилось что-нибудь приятное.
Он рассмеялся низким, хриплым голосом.
— Дай-ка мне подсказку, о чем должен быть такой сон.
— Удиви меня. — Эйслинн прикусила губу. Я-то знаю, о чем. Ей действительно нужно было перестать флиртовать с ним, пока она не пересекла запретную черту, за которой уже не будет пути назад.
Около минуты он молчал, но она слышала, как он дышит.
— Сет?
— Я здесь. — Его голос был мягким и нерешительным. — Давным-давно жила-была девочка…
— Не принцесса.
— Нет. Определенно, нет. Она была слишком умной, чтобы быть какой-то там принцессой. И сильной к тому же.
— Правда?
— О да. Она была сильнее, чем кто-либо мог вообразить.
— И она жила долго и счастливо?
— Разве в середине не должно быть чего-нибудь еще?
— Я всегда читаю концовку заранее. — Эйслинн помолчала, свернувшись в комочек под одеялом, и ждала его подтверждений, чтобы всего лишь на минуточку поверить, что все может быть хорошо. — Итак, долго и счастливо?
— Да, — ответил он без колебаний.
Несколько минут они оба молчали. Она слышала звуки уличного движения, слышала его дыхание. Она начала засыпать с трубкой, прижатой к уху, как это бывало и раньше, ощущая свою связь с ним.
Наконец, он произнес:
— А я упоминал, какой сексапильной она была? — Эйслинн рассмеялась. — Она была так невероятно прекрасна… — Он замолчал, и она услышала скрип открывающейся двери. — Это как раз тот момент, где смысл сна совершенно меняется.
— Ты дома? — Она слышала, как он ходил по комнате: закрыл дверь, бросил ключи на стойку, снял куртку, она куда-то приземлилась — наверное, на стол. — Теперь я оставлю тебя в покое.
— А что, если я не хочу этого? — Спросил он.
Послышалась музыка, что-то из джаза. Она услышала, как он прошел по комнате. Ее сердце забилось чаще, когда она ясно представила себе, как он растянулся на кровати. Но она справилась с голосом, и он был лишь немного тише, чем раньше:
— Спокойной ночи, Сет.
— То есть опять убегаешь? — Один его ботинок стукнулся о пол.
— Ничего я не убегаю.
