— Конечно, — согласилась фея. — Но раз уже принцу отказали, чего же вы еще можете опасаться?
— Всего! — воскликнул Ратин, — потому что, чтобы легче достигнуть своей цели, он обратился к Гордафуру.
— К этому волшебнику? — воскликнула Фирмента, — к этому злому духу, который любит делать одно только зло и с которым я нахожусь в вечной борьбе?..
— К этому самому, добрая фея!
— К тому Гордафуру, страшное могущество которого направлено исключительно к тому, чтобы снова сбросить на нижнюю ступень существа, которым удалось мало-помалу добраться до вершины лестницы?
— Вот именно!
— К счастью, Гордафур, злоупотребивший своей властью, только что лишился ее на некоторое время.
— Это правда, — ответил Ратин, — но в ту минуту, когда принц прибегнул к нему, он еще обладал ею. Соблазненный обещаниями этого вельможи и в то же время испуганный его угрозами, он обещал отомстить семейству Ратон за пренебрежение, оказанное ему!
— И он это сделал?
— Да, он это сделал, добрая фея!
— Каким же образом?
— Он подверг этих добрых крыс превращению! Он обратил их в устриц. Теперь они прозябают на отмели Самобрив, где эти мягкотелые, которые там, надо правду сказать, отличаются перворазрядными качествами, стоят три франка за дюжину, что вполне естественно, так как между ними находится семейство Ратон! Теперь вы видите всю глубину моего несчастья, добрая фея.
Фирмента слушала с жалостью и благосклонностью этот рассказ молодого Ратина. Она, впрочем, всегда охотно сочувствовала человеческим горестям.
— Что я могу сделать для вас? — спросила она.
— Добрая фея, — ответил Ратин, — если уж моя Ратина прикреплена к отмели Самобрив, обратите и меня тоже в устрицу, чтобы я имел утешение жить возле нее!
Это было сказано таким печальным тоном, что фея Фирмента почувствовала себя глубоко тронутой и, взяв за руку молодого человека, принялась его уговаривать.
— Ратин, — начала она, — если бы даже я согласилась исполнить вашу просьбу, я была бы не в состоянии этого сделать. Вы ведь знаете, что мне запрещено заставлять человеческие существа спускаться вниз по лестнице превращений. Однако, если я не могу обратить вас в существо самое низшее на ступени живых существ, я могу заставить Ратину снова подняться.
— Ах, сделайте же это, добрая фея, сделайте, пожалуйста!
— Но нужно, чтобы она снова прошла все последующие ступени, прежде чем сделаться опять той очаровательной крысой, которой предстояло скоро обратиться в прекрасную молодую девушку. Итак, будьте терпеливы! Подчинитесь законам природы. Имейте также доверие…
