Она листала альбом, разглядывала набросанные тушью поперечины, крепления, башенки и опоры, пробегая глазами размеры и пометки, не понимая их смысла. До конца оставались считанные страницы, и тут моей сестре послышались шаги — на улице, но совсем близко.
Когда мистер Гарви уже поворачивал ключ, Линдси наткнулась глазами на тонкий карандашный рисунок. Травянистые стебли над какой-то ямой; сбоку — чертеж полки; отдельно — труба наподобие дымохода. Мелкой паутинкой — надпись: «Кукурузное поле Штолфеза». Из газет, раструбивших, как собака нашла часть моей руки, Линдси знала, что кукурузное поле принадлежит человеку по фамилии Штолфез. Теперь она узнала то, что мне и требовалось. Меня убили внутри той ямы; я кричала, билась, как могла, но не сумела вырваться.
Недолго думая, она вырвала этот лист. Мистер Гарви топтался в кухне — готовил себе поесть. Купил любимые продукты: ливерную колбасу и сладкий белый виноград. Наверху скрипнула половица. Он замер. Скрипнула другая половица. Он выпрямился; по хребту пополз холодок внезапной догадки.
Виноградины посыпались на пол и тут же были растоптаны левым ботинком; моя сестра запрыгнула на подоконник, отодвинула алюминиевые жалюзи и схватилась за неподатливый шпингалет. Мистер Гарви кинулся наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Линдси разбила стекло и кубарем покатилась по навесу над крыльцом, а он в этот миг вбежал на площадку верхнего этажа и стремглав бросился в спальню. Линдси зацепилась за водосточную трубу и обрушила ее за собой. Мистер Гарви перепрыгнул через порог, а моя сестра в тот самый миг рухнула в грязь среди кустов и каких-то посадок.
Она осталась цела и невредима. Чудо, как невредима. Чудо, как молода. Тут же вскочила на ноги, а он стал вылезать из окна. Но передумал. Она уже мчалась в сторону живой изгороди. Вышитый шелком номер на спине футболки кричал ему в лицо: 5! 5! 5!
Линдси Сэлмон, в спортивной форме.
Добравшись до дому, Линдси застала там моих родителей, бабушку Линн и Сэмюела.
— Слава богу, — вырвалось у мамы, которая первой заметила ее через маленькое квадратное окошко сбоку от входа.
Она открыла дверь, и Сэмюел выскочил на порог; Линдси не посмотрела ни на маму, ни на отца, который, прихрамывая, спешил ей навстречу. Она шагнула прямо в объятия Сэмюела.
— Слава богу, слава богу, слава богу, — повторяла мама, с ужасом разглядывая кровавые порезы и комья грязи.
Бабушка стала рядом.
Положив ладонь на голову Линдси, Сэмюел откинул со лба ее растрепанные волосы.
