Они подъехали к зданию, где размещалось ЖКО номер четыре, Софья поднялась в паспортный стол. Увидев ее в дверях кабинета, толстая, крашенная тетка лет пятидесяти, радостно заулыбалась.
— О, Сонечка, как я рада тебя видеть!
— Привет, Танечка.
Они расцеловалась, потом Софья сунула в руку паспортистки шоколадку.
— Это тебе с чайком попить.
— Спасибо! Ты останешься, я сейчас чайник поставлю?
— Некогда, Таня, некогда. В другой раз.
— Ну, тогда, ладно.
Паспортистка открыла свой стол, достала какую-то справку.
— Вот он, этот твой Сидоров. Родители у него умерли, с женой он развелся, и она уехала в Тюмень, три года назад. Детей нет.
— Ага, с этим все понятно. А родственники еще есть?
— Ты знаешь, Сидоровых много, есть и Михалычи. Я двоих успела проверить, они не родственники этого были. Больше не успела, паспортный уже закрывался. Да и новенькая эта, все косится, все сечёт — что я там делаю. Прошлый раз то она спросила, помнишь, я тебе рассказывала: "Что это вы там в картотеке шаритесь?" Курва рыжая!
Тем временем Зубаревская открыла кошелек.
— Я тебе пятьсот была должна? — спросила она Татьяну.
— Ну, да.
— Вот тысяча, и попробуй, пробей все же насчет родственников этого Сидорова, и вот еще этого: Соков, Иван Макарович, Павлова девять, квартира пятьдесят шесть. Я на днях заеду, еще…
— Можно? — в кабинет ввалился пропахший соляркой мужик лет сорока с серпастым паспортом в руках. — Мне бы паспорт вот сменить.
— Господи, подождать, что ли не можете?! — Взорвалась Татьяна. — Чай попить не дают!
— Ну, ладно-ладно, — Софья свернула разговор. — У меня тоже дела. Пока, Танюха.
Они снова расцеловались, и цыганка помчалась дальше, по своим, весьма криминальным делам.
Через два дня они засиделись в кабинете Колодникова до семи часов вечера. Кроме хозяина кабинета присутствовали еще четверо: опера Паша Зудов, Алексей Шаврин, и Виктор Демин, майор, старший над всеми участковыми в этом отделении милиции. Его добродушное лицо с полноватыми щеками не говорило о том, что это был один из лучших участковых города. Единственной женщиной была Ольга Малиновская, расположившаяся в единственном же, очень древнем кресле, и смолившая сигареты наравне с остальными.
— Нет, анализ на гистологию будет, хорошо если, через неделю, а то и больше. Сто процентов, что метиловый спирт в крови будет, и это хорошо. Но как нам прикрутить сюда еще и Зубаревскую? — спросил Колодников.
— А что, у нас есть показания соседей, особенно этой, Ольги Николаевны из сорок второй. Она, при случае, опознает Соньку, — высказался Шаврин.
