В первый раз за время их знакомства Серова растерялась. Она остановилась, развернулась лицом у Астафьеву.
— Как это? — спросила она. — Давно убили? Их нашли?
— Да, давно. А кто — не знаю. Я ещё маленький был, десять лет тогда только стукнуло. Встретили какие-то подонки ночью, ударили ножом. Он у меня инженером был, шёл со второй смены. Их тогда так и не нашли.
— После этого вы и в милицию пошли? — спросила Валентина.
Юрий беспомощно улыбнулся. Это была красивая версия, но врать он ещё не умел.
— Да нет. Просто у меня друг был Сашка Серов. Кстати, эти Серовы, они не ваши родственники?
— Нет, однофамильцы. У нас в Кривове родни больше нет.
— Выходит, ваш однофамилец меня соблазнил. Его отец, Игорь Владимирович, у нас в милиции работает. Сейчас замполит в ГОВД. Вот Сашка меня и зазвал с собой поступать. Только я поступил, а Сашку в последний момент аппендицит скрутил. Так я потом один и учился.
— А ваш друг, как же он? Так и не поступил?
— Он раздумал. Пошёл в военное училище.
После этого он вернулся к обыденным вопросам.
— Что нам теперь дальше делать?
— Мне надо съездить в Железногорск, там мне обещали хорошие знакомые проконсультировать по поводу ранений отца.
— А что, разве такие были? — удивился Юрий.
— Были, только очень слабые. Гематомы на лице и на запястьях рук. Кроме того, я не нашла старой рубашки отца. Он в ней постоянно дома ходил. А одет был в парадную рубаху, но не глаженную. Он этого не любил, непременно бы погладил. После смерти матери я его ни разу не видела в грязной, или мятой одежде. Сам всё себе стирал, сам гладил. Не очень умело, но чтобы одеть совсем мятую рубашку — такого с ним никогда не было.
Астафьев проводил Серову до вокзала, и с облегчением направился в отдел. Всё-таки, он чувствовал себя неуютно с этой решительной, властной, но удивительно некрасивой женщиной.
К удивлению Астафьева первое, что он услышал в коридоре третьего отделения милиции в этот вечер, это голос Косарева. Начальник Угро распекал кого-то из своих подчинённых.
— Чего это тут начальник наш делает? — спросил он, заходя в кабинет Колодникова.
— Да, Георгиевич же маньяк. Где больше преступлений, так он и там. Сейчас мы вот отличаемся, так он у нас ночевать будет. Что-нибудь накопал сегодня?
— Ага. Нашли этого парня, оформил я показания. Но он видел лицо только одного из тех троих бычков.
— Узнать сможет?
— Говорит, что да.
— Хорошо. Только не говори это сейчас, при всех, не надо. Скажи, что парень ни хрена не видел. Пошли.
