У меня скрутило живот. Кевин приблизился ко мне размашистым шагом и вырвал кепку из рюкзака.
— Я понятия не имею, как она попала туда, Кевин, — оправдывался я. — Клянусь…
Но Кевин не собирался выслушивать мои извинения. Он был не очень-то хорошим слушателем.
Я избавлю вас от описания кровавой бойни. Скажу только, что после того, как Кевин чуть ли не разорвал меня на куски, одежда на мне не очень-то хорошо сидела.
Джош и Генри помогли мне добраться до дома. Мама меня не узнала. Все лицо у меня было перекошено.
Пока я приводил себя в божеский вид в ванной, я поймал в зеркале отражение Тары. Мерзкая ухмылка на ее лице подтвердила все мои подозрения.
— Ты! — вскричал я. — Это ты подсунула кепку Кевина мне в рюкзак! Признавайся!
Тара только усмехнулась в ответ. «Ну да, верно, это ее рук дело».
— Зачем? — спрашивал я. — Зачем ты это сделала, Тара?
Тара пожала плечами и напустила на себя невинный вид.
— А это разве кепка Кевина? — спросила она. — А я думала, что твоя.
— Ты врешь! — вскричал я. — Я никогда не носил кепку «Дьяволов», и ты прекрасно знаешь об этом! Ты все подстроила нарочно!
Я был в такой ярости, что не мог видеть ее. Я захлопнул дверь прямо перед ее носом.
И конечно, мне тут же досталось за хлопанье дверью.
Теперь-то вы понимаете, с кем мне приходилось жить.
Теперь вы поймете, почему я решился на ужасный поступок.
Любой бы на моем месте сделал то же самое.
Тем вечером в своей комнате я напряженно думал о том, как подставить Тару.
Но ничего не мог придумать. По крайней мере, ничего стоящего.
Потом привезли часы. А через несколько дней Тара сама натолкнула меня на мысль.
Тара не отходила от часов с кукушкой. Однажды папа застал Тару, забавляющуюся с часами. Конечно, ей не влетело как следует: взбучка — это не для нашей сладенькой малышки Тары. Но папа все-таки сказал:
— Теперь я буду посматривать за вами, юная леди. Никаких больше игр с часами.
«Наконец-то, — подумал я, — наконец-то папа понял, что Тара отнюдь не ангел. И наконец-то я придумал способ по-настоящему подставить ее».
Теперь если что-нибудь случится с часами, все шишки посыплются на Тару.
И я решил что-нибудь на самом деле испортить в часах.
Тара заслуживала хорошего нагоняя за свои бесчисленные кошмарные издевательства надо мной.
«Ну и что будет, если наконец ее обвинят в том, чего она не совершала? — подумал я. — Это немножко сравняет счет».
Ночью, когда все уже улеглись, я украдкой спустился в кабинет.
Было около полуночи. Я подкрался к часам и застыл в ожидании. Осталась одна минута. Полминуты. Десять секунд. Шесть, пять, четыре, три, две, одна…
