Но мать Мартина все поняла без слов. Она закурила.
— Скажите, а можно Мартину еще побыть здесь какое-то время, пока не наладится наша жизнь? — спросила она.
Лиза просияла:
— Он может жить здесь сколько угодно. И чем дольше, тем лучше!
Тут Лиза вопросительно взглянула на Мартина.
— Все-таки я очень хочу вернуться домой! — сказал он.
— Вернешься! Вернешься! — одновременно выпалили обе женщины.
Как-то само собой вышло, что Мартин должен был остаться в коммуналке. Обе женщины страшились бесповоротного и, главное, немедленного решения, и потому они молча вроде бы условились отложить это решение на будущее.
И у Мартина тоже полегчало на душе. Ему очень хотелось вернуться домой хоть сейчас, и вернуться непременно вместе с Геллой, но раньше надо было выставить из дома того подонка!
Да, сначала надо выгнать подонка! Мартин не сомневался, что все вместе они найдут на него управу.
Тут вдруг на кухню вошел Флемминг в одних трусах. Он удивленно взглянул на маму Мартина.
— Простите, ради бога, я не знал, что у нас гости!
Флемминг торопливо вышел из кухни, но скоро вернулся назад, на этот раз уже в сорочке и в брюках.
— Здравствуйте! — сказал он и хотел представиться, но оказалось, что Мартин уже представил его.
— Простите, что я вышел к вам неодетый! Но я всю эту неделю вкалываю в ночную смену, так что, сами понимаете…
Он присел к столу, и Лиза налила ему чашку кофе. Флемминг насыпал в чашку сахару и внимательно посмотрел на мать Мартина.
— Мартин переезжает к вам? — спросил он.
— Нет, понимаете ли, с этим лучше немножко обождать. Сначала мы должны уладить кое-какие дела, — сказала она.
— Хотите, я помогу вам? — спросил Флемминг.
— Н-не знаю… — неуверенно протянула мать.
Зато Мартин заявил без околичностей:
— Вот что, Флемминг: ступай прямиком ко мне домой и дай в зубы тому подонку! Тогда-то он наверняка уберется из нашей квартиры, а мы с Геллой вернемся домой! — Мартин судорожно сглотнул: — Знаешь, он мою маму бьет, видел у нее на глазу синяк?
Мать опустила глаза, а Флемминг принялся внимательно разглядывать ее лицо.
— Да, страшный у вас синяк! Скажите, вас правда ударил ваш жилец?
Мать кивнула.
— Что же вы не выгоните его из дома — и делу конец? — спросила Лиза.
— Легко сказать… — вздохнула мать Мартина.
Лиза с Флеммингом поняли все. Легко сказать: «И делу конец». А мать Мартина оказалась в той же западне, что и десятки тысяч других женщин, хоть поначалу они вроде бы сами избрали себе такой жребий.
