И еще. Новенькая ни разу не была на физкультуре, не ходила со всем классом в бассейн. Вроде бы была у нее какая-то справка.
Летом, получив освобождение, Саша не поехала вместе со всеми на практику, и на нее окончательно махнули рукой. Там, в лагере, многие познали первую любовь и первую ревность, в классе образовалась не одна устойчивая пара, надолго снабдив всю школу материалом для сплетен. О Саше как-то сразу забыли.
Ребята просто не знали.
В одиннадцать лет Сашу сбил грузовик. Здоровенный МАЗ подавал задним ходом в арку, а девочка как раз проезжала мимо на первом своем велосипеде – отцовском подарке на День рождения. Водителю очень тяжело было увидеть ее в зеркала заднего вида, машина ударила Сашу краем борта и протащила почти полметра. МАЗ остановился только когда вскрикнула соседка, чуть не потерявшая сознание от ужаса. Саша кричать не могла. Водитель моментально затормозил, выскочил из кабины, но было уже поздно…
Сашу долго и трудно лечили, нога срослась довольно удачно – в детстве переломы не так опасны, пусть даже и самые сложные – и более-менее зажила. Но на этом все не закончилась.
Привыкнув за три года бесконечного лечения ковылять и хромать, Саша вдруг решила, что нога у нее теперь – кривее некуда, и на такую уродину никто никогда не посмотрит. Мама так и не смогла ее переубедить, а со старыми друзьями Саша порвала раз и навсегда, упросив родителей (отец тогда еще жил с ними) перевести ее в другую школу.
Она боялась сходиться с кем бы то ни было, боялась подпускать близко, и уж тем более пугалась, когда парни пытались оказывать ей хоть какие-то знаки внимания. К шестнадцати Саша окончательно замкнулась в себе. Слава Богу, в новой школе после недолгого периода жгучего интереса к необычной однокласснице, ее просто сочли «странной» и оставили в покое.
Одиннадцатый класс Саша окончила с золотой медалью. Выбор «куда поступать?» перед ней не стоял, она давно нацелилась в педагогический, несмотря на неудовольствие мамы.
Весь первый курс она чувствовала, что к ней присматриваются. Одногруппники – понятно, но директорша… Саша все время ощущала на себе ее пристальный взгляд. Конечно, несмотря на свой строгий вид, Алла Сергеевна отнюдь не казалась злобной мегерой, скорее наоборот, – в ней чувствовалась настоящая учительская доброта, понимание, вечная готовность помочь. Не раз хотелось броситься к ней на грудь, расплакаться, все рассказать… Саша с трудом сдерживалась.
