[Голово]ломка | страница 27

В снежных прорехах над ним навис, протыкая низкое волглое небо, запакованный в леса национальный символ. Памятник подаренной Свободы. Вместо сидящей на сером каменном фаллосе зеленой бабы с тремя звездочками в руках (ординарная у нас свобода, средненькая, невыдержанная) высилась дощатая уступчатая ацтекская пирамида, драпированная рекламными тентами. RIMI! ТОЛЬКО У НАС!!! ТОЛЬКО СЕЙЧАС!!! ДЕШЕВЛЕ НА 25%!!! — значилось на Свободе трехаршинным шрифтом. Еще выше — РОЖДЕСТВЕНСКИЙ БИГБУРГЕР в ало-белой дедморозьей шапочке из кетчупа и майонеза провансаль под мондиалистской эмблемой McDonalds. Внизу, на месте отмененного ремонтом почетного караула, прохаживался, широко расставляя ноги в шнурованных ботинках, заложив руки за спину и выпятив подбородок, полицист. Штатный «макарон» в кобуре искусственной кожи неубедительно венчал убедительную правоохранительную задницу. Сляк-сляк.

Перед дверью «Эльдорадо» Вадим замедлил ход. Встал. Оглянулся рассеянно. Недонебоскреб отеля «Латвия» — как телетрансляция из штурмуемого Грозного. Ободранный словно бы прямым огнем танковых пушек короб со снятыми облицовочными панелями, с вывороченным железобетонным нутром. Отель тоже ремонтировали, и ремонтировали капитально. После реконструкции статусный бастард советского модернизма, согрешившего в третьем поколении с Корбюзье, обещал перевоплотиться в четырехзвездную, презентабельную, евростандартную евронедвижимость, неспособную варварски напужать вылезающих у подножия из «неоплановских» чемоданов отутюженных еропенсионеров. Экая, право, динамичная, созидательная, живая у нас недержава, подумал Вадим. Все что-то строится, ремонтируется, отделывается, ретушируется, доводится, подкрашивается, лакируется, подвергается апгрейду. Только вот если присмотреться, то все это — за вычетом, конечно, национального фаллоса, — сплошь отели, или кабаки, или подземные автостоянки, или наземные автозаправки, или казино, или компьютерные залы, или супермаркеты. Объекты — он ухмыльнулся — сервиса. Услуг. Обслуги. Специально предназначенные для того, чтобы оставлять в этих отелях, кабаках, казино, автостоянках, автозаправках, супермаркетах бабки. Самая быстроразвивающаяся отрасль бизнеса? Игральные автоматы! Только откуда берутся те самые бабки, на что и у кого вымениваются — по-прежнему неясно. Мы ничего не производим и никуда не экспортируем. Мы только обслуживаем — друг друга, западных туристов, денежные потоки. Делаем сервис. Сервисная страна. Сервислэнд. В этом конвейерном группенсервисе, обслуживая и подвергаясь обслуживанию, выменивая не вещь на вещь, не товар на деньги, не деньги на силу, а — услуги на услуги, ты и сам лакируешься, штукатуришься, ретушируешься, подвергаешься апгрейду, — и быстро и незаметно усредняешься в презентабельную евростандартную евронедвижимость. Которая никуда никогда отсюда и от себя уже не двинется. Вадим бегло отразился в стеклянной двери «Эльдорадо», протянул руку, ткнул себя в грудь. В восходящих потоках кондитерских запахов вплыл на второй этаж. Через два столика увидел грамотно уложенное светло-каштановое каре. Сидя к нему в четвертьоборота, почти затылком, закинув ногу на ногу, но не забывая ровно держать спину, Рита листала пестрый пухлый развлекательный еженедельник. Правая рука ее очень самостоятельно и очень уверенно отчленяла крошечной блестящей ложечкой крошечные одинаковые лепестки от утюгообразного куска слоистого торта. Слои были трех цветов. Ярко-лимонный, сочно-зеленый, густо-лиловый. Сухое плоское сердечко печенья косо воткнуто сверху. Вадим еще раз помедлил и еще раз оглянулся.