Он неспешно направился на Юнион Сквер, в «Barnes Noble».
Книжные магазины — чем они больше, тем легче в них затеряться. Ближе к закрытию находишь какой-нибудь тихий закуток, затаишься там, покуда все не уйдут — и принимайся пожирать книги, как червь-книготочец. Ловили его крайне редко. За все годы было лишь четыре случая, когда его поймали за чтением в магазине. Поймали — и отпустили на все четыре стороны.
Во взглядах их было что-то такое… Ему даже думать об этом не хотелось. Для них он был то ли незадачливым грабителем, которому не хватило элементарных навыков ограбить книжную лавку, то ли вконец опустившимся беднягой, из тех, у кого не хватило сил остаться на плаву, — в любом случае, им хотелось побыстрее от него отделаться. Только эта девица в «Nuneaton» вызвала полицию. «Я вызываю полицию» — прошипела она. Ему ничего не стоило тогда дать деру, но вместо этого он лениво ждал стражей порядка, — и все это время никак не мог взять в толк, зачем ей понадобилось объявлять о звонке в полицейский участок: будь у него какие преступные замыслы или снедай его чувство вины, эти слова только подлили бы жару в огонь. Не убежал же он в тот раз просто потому, что ему некуда было бежать. Он прочитал страниц двадцать из «Юг и Север», прежде чем на пороге лавки возникли блюстители закона. Их лица заметно вытянулись, когда выяснилось, что в его действиях не обнаруживается ничего, что позволяло бы квалифицировать происшедшее как причинение материального ущерба, насильственное вторжение или кражу. «А больше тут ничего не придумаешь», — развел руками один из них — и действительно, что тут можно было придумать.
Его застали врасплох. Можно было извлечь на свет какую-нибудь подходящую сентенцию и выйти, брякнув первое, что взбредет на ум, а можно было судорожно соображать, что бы такое сказать… Как-то, когда ему было одиннадцать — он возвращался из школы домой, а две девчонки его возраста он изо дня в день видел, как они идут домой по другой стороне улицы, — вдруг преградили ему дорогу: «Ничего, если я тебе врежу?» — спросила блондинка. Он раздумывал, что это значит и как на это ответить, когда кулачок блондинки весьма чувствительно врезался ему в челюсть. Наконец, он придумал. Улыбнулся — и пошел прочь.
Когда такое сваливается на тебя неожиданно… Однажды в Портленде он с головой ушел в изучение «Книги чудес» Флегона из Тралла и «Кентавра» императора Адриана, забыл обо всем, да и опасаться вроде было совсем уж нечего: влажная летняя ночь, давно перевалило за полночь, дремотное время, в дремотном городке, — кто бы мог подумать, что в магазине есть еще люди.
