Князь осуждающе покачал головой, чем окончательно разозлил меня. Внутри словно щелкнула какая-то кнопка, а потом меня понесло…
Не знаю сколько это длилось, но пришла я в себя только тогда, когда смела со стола на пол все его хозяйство, так аккуратно разложенное по своим местам, с наслаждением вслушавшись в звон и грохот. Князь стоял, замерев с полуоткрытым ртом, похоже, мое выступление имело успех, не говоря об эффектном финале. Так тебе и надо, поползай теперь по полу!
На этом мой запал ярости закончился, почувствовав, что еще чуть-чуть и хлынет поток слез, я вылетела вон. Ноги несли меня прочь от каменного дворца, мимо моего жилища, мимо кладбища, пока я не оказалась за пределами городских стен, на самом берегу озера. Там, забившись подальше от чужих глаз под какой-то куст, я молча глотала слезы, кляня про себя всех эльфов, демонов и прочих обитателей этих мест. И мне очень хотелось причинить им такую же боль, как они причинили мне.
Под этим кустом меня и обнаружила Лотанэ. Она тихо села рядом, помолчала немного, а потом позвала, — Настя, пойдем домой, ты простудишься, если будешь сидеть на холодной земле.
— Скажи еще, что у меня от этого детей не будет, — огрызнулась я на ее участие.
Эльфийка не обиделась, тонко улыбнулась и сказала, — Это тебе не грозит.
Потом она чуть сдвинула длинные брови и спросила, — Хочешь узнать, зачем Велесир все это затеял?
Замечательно! Похоже весь город в курсе событий!
— Не хочу! — отрезала я, но потом передумала, — Нет, расскажи!
Девушка посмотрела на меня, как на маленького ребенка, вздохнула и снова позвала, — Пойдем к тебе, ночь уже, если ты не боишься заболеть, меня пожалей. Дома все узнаешь.
— Это не мой дом! Это моя тюрьма! — заявила я, но с земли встала, не спать же здесь, в конце концов. Вспомнив про сон, я спохватилась, что не запаслась едой для узников и пожаловалась, — Лотанэ, я сегодня не обедала и не ужинала.
— Мы это исправим, — улыбнулась эльфийка.
Через час, сидя за накрытым столом дома, я приготовилась внимать ее рассказу.
— Ты уже знаешь, что до тебя тут жили люди. Двое мужчин.
Голос эльфийки был, тих и печален.
— Ты знаешь, как они умерли? — спросила она.
— Нет, но очень хочу знать.
— Один, пришедший к нам с востока покончил жизнь самоубийством. Он сварил себе яд из молодой коры миоха.
Я кивнула головой, давая понять, что знаю о свойствах одного из местных кустарников. Итивель как-то в полном ужасе оттого, что я оторвала веточку и собралась в задумчивости пожевать ее, отобрал растение и поведал о его ядовитости.
