Он указал культей своей правой руки на неровное отверстие с рваными краями на изогнутой стороне парового котла.
Уилл нахмурился, глядя на отверстие.
– Очевидно, что двигатель взорвался здесь, но почему? Недостатки в обшивке парового котла?
– Посмотрите внимательней, – прорычал Мактавиш.
Уилл наклонился ниже и увидел, что на краях отверстия виднеются отблески более яркого припоя.
– Какой-то дефект парового котла был залатан, и отремонтированный участок не выдержал?
– Котел был безупречен. Эту дыру в нем вырезали и столь скверно залатали именно для того, чтобы котел взорвался, проработав перед этим некоторое время.
Капитан Богл недоверчиво произнес:
– Но ведь это означает...
Уилл гневно закончил его мысль:
– Взрыв вовсе не был несчастным случаем.
Глава десятая
(перевод: Janina, редакторы: vetter, Nara)
Массивную дверь открыл суровый человек в ливрее. Увидев, кто на пороге, лакей попытался было захлопнуть ее у него перед носом. Но Адам быстро просунул в щель свою ногу, радуясь, что сегодня на нем его самые грубые ботинки.
– Я все равно его увижу, – решительно заявил он. – Вы скажете, где он, или нам придется обыскать дом?
– Это произвол! – заворчал лакей, пытаясь вытолкнуть ногу Адама из дверного проема. Повысив голос, он прокричал: – На помощь! На дом напали!
Не обращая внимания на слугу, Адам и трое его спутников силой распахнули дверь.
– Нам следует оставаться вместе, – отрывисто произнес Адам. – Вероятно, он наверху.
Под доносившиеся отовсюду вопли служанок и крики лакеев, Адам и его товарищи бросились вверх по лестнице. В одной из спален они прервали любовное свидание одного из слуг и горничной, тут же пронзительно завизжавшей, но мужчину, которого разыскивали, им обнаружить не удалось. Когда они проверили последнюю комнату, Адам произнес:
– Чердак.
Лестница была крайне узкой, а на чердаке в такой знойный день стояла удушающая жара. Большая часть комнат, явно принадлежавших служанкам, была пуста.
И все же они нашли того, кого искали. В самой маленькой и убогой комнатенке на чердаке – с наклонным потолком и полом, покрытым пылью и мертвыми мухами. В комнате не было мебели, за исключением соломенного тюфяка на полу. Зловоние, распространяемое больным и давно немытым телом, вызывало приступы тошноты.
При виде тощей неподвижной фигуры Адам задохнулся, испугавшись, что его друг уже мертв. Его лицо казалось безжизненным, а светлые волосы – тусклыми и грязными. Но когда Адам опустился на колени рядом с тюфяком, глаза мужчины приоткрылись, и он с трудом произнес, криво усмехнувшись:
