– Моя... моя жена? – Он недоверчиво на нее уставился. Как он мог забыть, что женат на такой женщине? Но, хотя он и не помнил об их браке, его страхи ослабли, и он пылко сжал ее руку. – Значит... мне очень повезло.
Она тепло улыбнулась.
– Отдыхай, я сейчас принесу чай и бульон. Я послала за человеком, который знает, как вылечить твою рану на голове. Если повезет, помощь скоро подоспеет. К завтрашнему дню ты, вероятно, все о себе вспомнишь.
Он поднял дрожащие пальцы к рваной глубокой ране, проходящей по левой стороне его черепа. Имея столько ран и синяков, до сих пор он особо не выделял какую-то одну из них, но теперь, когда она упомянула эту конкретную рану, его голова начала дьявольски пульсировать.
– Чай... пожалуйста.
– Меня не будет всего несколько минут, – пообещала она, быстро выходя из комнатки.
После того, как она ушла, он уставился на потолок. У него есть жена. Он ненавидел себя за то, что ничего не помнит ни об этом прекрасном видении, спасшем ему жизнь, ни о том, что женат. Так легко представить себе, что он ее целует и даже более того. Но у него не было этих воспоминаний. Это казалось чертовски несправедливым.
Пока ее не было, он копался в своей памяти и пытался сдержать себя и не вцепиться в простыни нервными пальцами. Он знал названия окружающих его предметов. Кровать, одеяло, огонь. Небо на улице слегка порозовело. Это... рассвет. Странно, но ему на ум тут же пришли и другие слова. Palang. Kambal. Aag[18]. Он был уверен, что их смысл соответствует тем английским словам, которые он вспомнил до них. Вероятно, он знает еще один язык, хотя и не помнит какой.
Но личных воспоминаний у него не осталось. Снова пришлось бороться с нарастающим страхом. Его эмоции представляли собой сплошной комок нервов, кричащий о его уязвимости, одиночестве и совершенной беспомощности, поскольку он не знает даже, что представляет для него угрозу.
Странно, но в глубине души он чувствовал, что уже не в первый раз оказался не в ладу с самим собой. Вероятно, именно поэтому его страх вырос до таких размеров. Но о той, другой ситуации, какой бы она ни была, он ничего не мог вспомнить.
Однако он явно выжил после того случая. А сейчас у него была жена, утверждавшая, что он в безопасности. Очевидно, что она за ним присмотрит, пока он не окрепнет настолько, чтобы сам мог присматривать за ней.
Что ж, пока его сознание ухватилось за единственный доступный ему, но основополагающий факт: он – мужчина, а Мария Кларк – женщина.
