И вывод:
"То, что называют теперь великой революцией (это уже вторая...), в сущности есть не революция и даже не политический переворот, а распад, разложение государственное и социальное..." Все, что было достигнуто общественным движением в 1905-1906 годах — основы гражданских прав, народное представительство, Государственная дума, политическое прозрение значительной части общества, — не прошло бесследно, но не открыло новую страницу, не остановило и даже не замедлило процесс "разложения государственности..."
Осталось сказать последнее слово, вынести приговор: "История России как великой европейской державы окончилась..."
...Но жизнь продолжалась. Ученый совет Московского университета присвоил Веселовскому степень доктора истории русского права.
Присуждение происходило в соответствии с принятыми правилами: выступления, поздравления, ответное слово — как всегда, не очень удачное. Отмечали событие скромно.
Но колеса бюрократической машины продолжают вращаться исправно:
"Пришлось провести неделю в военном госпитале, пройти медицинскую комиссию. Глупая комедия. Неприятно". Врачи продлили отсрочку от военной службы на три месяца — по иронии судьбы, до того дня, когда большевики объявили о прекращении войны с Германией".
Наступила осень. В доме на Арбате в кабинете бронзовая настольная лампа, как прежде, разгоняла сумерки, создавала островок тепла и света, освещала страницы дневника. Сказано в те дни:
"Работать не могу — усталость, слабость и душевное беспокойство". И еще смятение чувств, история любви, которая случилась в эти дни. "Привычка анализировать дает знать себя, отравляет и в обычных чувствах".
На столе появляются романы А. Франса, легкие томики французской поэзии. И литература по банковскому делу: Веселовский согласился принять участие в создании нового банка.
Среди отрывков из писем Сенеки и сочинений Шопенгауэра появляется сообщение:
"В нашу квартиру залетело несколько пуль. Под крышей разорвалась шрапнель и пробила ее во многих местах". В доме на Арбате темно, окна заложены увесистыми пачками книг, полученными из типографии. Ученые труды должны защитить от полета шальных пуль. За бульваром, у Никитских ворот, пылает зарево пожара, перебегают люди в шинелях, слышится частый и сухой треск выстрелов. Где-то недалеко тяжелый грохот разрывов. Артиллерия бьет по Кремлю, но снаряды перелетают, взрываются в домах.
Установление нового строя начиналось с обысков. Впрочем, искали только оружие. Обыск в доме, где жил Веселовский, проводили солдаты и красногвардейцы-рабочие. Искали бестолково и кустарно. "Наши кустари революционных дел"
