— Слава богу, — простонал он.
Майор отдыхал, лежа щекой в грязи и тяжело дыша. Старался сосредоточиться на своем облегчении, которое уже слабело, забывалось. Бранч представил себе дверь. Если он войдет, боль сразу прекратится.
За несколько минут Бранч немного оклемался. Лучше всего было то, что от перенасыщения крови газом руки и ноги онемели. Хуже всего были сами газы. Ужасная вонь. Травянистый вкус во рту.
— …«Танго-один», — донеслось до Бранча.
Он посмотрел вверх на просевший корпус своего «Апача». Голос доносился с заднего кресла.
— «Эхо Тан…»…ветьте!
Майор преодолел искушение лечь на землю. Он вообще не понимал, как еще может двигаться. Но нужно выяснить, что с Рамадой. И сообщить своим об опасности.
Бранч встал на подножку и прислонился к холодному алюминиевому корпусу. Вертолет лежал, покосившись набок; оказалось, машина повреждена гораздо больше, чем думал Бранч. Перегнувшись через борт, он посмотрел в отсек штурмана. Приготовился увидеть худшее.
Но там было пусто. В кресле лежал только шлем Рамады. Снова раздался голос, сначала едва слышно, затем громче:
— «Эхо Танго-один»…
Бранч взял шлем и натянул на голову. Майор вспомнил, что Рамада носил на забрале фото новорожденного сына.
— Говорит «Эхо Танго-один», — произнес он.
Голос у него оказался смешной — певучий и высокий, как в мультиках.
— Рамада! — Макдэниелс от облегчения позволил себе разозлиться. — Где ты шляешься, доложи обстановку! Что с остальными? Прием.
— Говорит Бранч, — сказал Элиас все тем же странным голосом. Видно, при падении вертолета он получил контузию — что-то случилось и со слухом.
— Майор, это вы? — донесся до него голос Макдэниелса. — Говорит «Эхо Танго-два». Как вы там? Прием?
— Рамада пропал, — сообщил Бранч. — Вертолет разбился.
С полминуты Мак переваривал услышанное. Затем деловито продолжил:
— Видим вас, майор, на инфракрасных приборах. Рядом с вертолетом. Оставайтесь на месте. Вам окажут помощь. Прием.
— Нет! — проскрипел Бранч птичьим голосом. — Ни в коем случае! Вы меня слышите?
Мак и прочие молчали.
— Не пытайтесь приблизиться, повторяю, не пытайтесь приблизиться! Турбины здесь не работают!
Все приняли известие без особой радости.
— Вас понял, — сказал Шульбе.
Макдэниелс продолжил:
— Майор, как ваше самочувствие?
— Самочувствие? — Кроме боли Бранч ничего не чувствовал. Он всего лишь смертный. — Терпимо.
— Майор… — Макдэниелс сделал неловкую паузу, — что у вас с голосом?
Значит, они тоже заметили?