– С возвращением, – прошептал родной голос. И Алексей провалился в мягкий обволакивающий сон.
Он был ребенком. Сестра раскручивала качелю-вертушку, стоящую во дворе многоэтажки. А он, вцепившись в железные прутья побелевшими от напряжения пальцами, старался не закричать от страха.
– Испугался, малыш? – сестра остановила качели и взяла его на руки.
Она действительно была старшей сестрой. Взрослее на пятнадцать лет. Дочь отца от первого брака. Единственная живая душа во всем мире, кого интересовала судьба пятилетнего мальчика, ставшего сиротой после автокатастрофы, в которой погибли родители.
– Надо было сказать, – она погладила ребенка по голове.
– Мужчины не боятся, – мальчуган повторил любимую фразу отца. И тут же обнял девушку, зарывшись лицом ей в плечо. – Тоня, ты меня не бросишь? – едва слышно прошептал он.
– Ни-ког-да, – четко по слогам ответила она, целуя Алешу в макушку.
Звон посуды ворвался в сон. Зашипел сбежавший кофе. Алексей с трудом разлепил глаза.
– Доброе утро! – жизнерадостная старушка уже накрывала на стол. А я с утра на рынок сбегала, – она кивнула на сумку, стоящую у стола. – Там такие вещи говорят! Вроде у окраины, ближе к автобусной остановке, за одну ночь лес вырос. Прямо к рабочему поселку подступил. И убийства-то не прекратились. В том же поселке мальчонку семилетнего мертвым нашли. Шею ему кто-то свернул. И вот ведь, никто ничего не слышал, все спали как убитые.
– Извините, где здесь ванная? – Алексей поднялся.
– Да сразу за кухней налево. У нас совмещенный санузел, – как ни в чем не бывало продолжала болтать женщина. Тонкие стены квартиры без труда пропускали ее звонкий голос. – Так вот, о чем это я. С утра значит, потихонечку, чтоб никого не разбудить, на рынок. А там такие страсти! Из администраций этих понятно за что убивают. А мальчонка-то причем? Хотя, по правде сказать, там и горевать-то некому. Бабка его померла уж год как, а отец пьет по-черному.
Алексей включил воду, заглушая поток ненужной информации. Он плеснул в лицо водой и неодобрительно посмотрел на себя. Так нельзя выглядеть. Совсем распустился. Чтобы подумала о нем сестра? Мысль о ней мгновенно перенесла к Тине. Он вытер лицо махровым полотенцем и пошел в комнату, где должна была спать женщина. У него было много вопросов. И он хотел немедленно знать ответы.
– Тина, – он выругался, откидывая покрывало. Старый детский трюк: сбитые в ком подушки, накрытые одеялом, провел не только Тинину мать, но и его.
