В коридоре по-прежнему тихо. Служанка отличалась на редкость крепким сном, хотя оказалась на каторге за детоубийство. Летти не верила, что Элис виновата в гибели дочери-малютки. Так беззаботно и крепко могут спать люди, совесть которых не отягчена страшным преступлением.
Любопытство еще мучило девушку. Господи, есть ли кто живой в доме? Не мог же радостный возглас ей почудиться?! Надо найти того, кто таким варварским способом нарушил покой хозяев и теперь потихоньку насмехается над ними. В последнее время она стала крайне подозрительной и страшится, чьих бы то ни было насмешек. Прислуги в доме немного, и утром все выяснится.
Элис, похоже, мирно спит в каморке за чуланчиком для чистого белья. В свободное время она гладит и разбирает свежие простыни, полотенца, скатерти и наволочки, которые Юнь Чан два раза в неделю привозит из китайской прачечной.
Иногда Летти помогает служанке. Откладывает в сторону ветхое белье, чтобы отвезти в детский приют, разорвать на лоскуты и использовать вместо подгузников и пеленок для малышей, брошенных матерями-каторжницами. Несколько раз Летиция заставляла Элис сопровождать ее в монастырь, надеясь, что вид несчастных малюток смягчит суровое сердце служанки и немного отогреет ее душу. Однако женщина отказывалась от поездок под любым предлогом. Похоже, общение с сиротами пугало ее, обостряя чувство собственной вины или, вернее, чувство утраты родной крохи.
– Вы уж поезжайте с китайцем, мисс Летти. С Юнь Чаном вам нечего опасаться. Он вас боготворит, мисс Летиция. А у меня много работы по дому и в саду! Миссис Джулия распорядилась прибраться! – Служанка отворачивалась, принимая деловой вид.
Летти подозревала, что, возможно, прислуга над ней посмеивается. Мисс Летиции двадцать два года, а она еще не замужем. Развлекается заботой о чужих детях, когда приспело время произвести на свет и растить собственных наследников.
Она давно хотела детей – двух мальчиков и двух девочек. И чтобы дети походили на Гарольда. Но все осталось в прошлом. Гарольд бесследно исчез из ее жизни.
Отец и мать рады выделить ей богатое приданое в виде хлопковых и сахарных плантаций здесь, на горячих землях Австралии, и одного фамильного поместья в Британии. Но желающих с любовью и настоящей привязанностью предложить ей руку и сердце – не видно. Летиция не верит в искренность нынешних претендентов. Например, что может испытывать к ней торгаш, выходец из сословия, которое заботится лишь о толщине собственного кошелька? Кто готов приращивать богатство любыми способами – от еле прикрытой лести до откровенного шантажа или обмана? Или вдовствующий банковский служащий? Со всеми этими мужчинами и молодыми людьми сомнительной репутации Летиция не собиралась связывать свою жизнь…
