— Родитель мага — это вселенная. Огромная, многоликая, многоцветная, многовекторная, — сказал Илларион.
— И ты никогда-никогда не был ребенком?
— Никогда-никогда, — кивнул чародей.
— Ни яслей, ни школы, ни колледжа? — изумилась Моника.
— Ничего этого. Ибо мне доступны любые знания моего мира в любое удобное для меня время. — Я могу познать химию академического уровня за одну секунду. Стоит только пальцами щелкнуть… Хочешь — покажу?
— Нет-нет! — спохватилась Моника. — Не надо! Химия — это, наверное, очень скучное занятие…
— Хм. Сейчас проверю, — тряхнул головой Илларион и все-таки щелкнул пальцами левой руки…
Прошла неделя, и Моника пожаловалась дурачку Алесио, который пришел стричь кусты в парке:
— Это ужасно! Ужасно! Целыми днями сидит в лаборатории и химичит! У него там все булькает, свистит и хлопает. А вчера ночью он что-то взорвал — полбашни западной снесло. С соседней — черепица вся слетела…
Алесио слушал ее жалобы, глупо улыбался и щелкал ножницами, превращая куст в кролика с цилиндром на голове.
— Он-то починит, но из-за этой химии совершенно жизни не стало! — продолжала возмущаться Моника. — Говорит: хочет выдумать состав, который бы европеоидов делал негроидами и наоборот. Вот скажи: зачем ему это надо? Он ведь с помощью магии это сделать может… Хотя, — тут девушка взглянула на кусты, которые Илларион и без помощи Алесио мог бы превратить во что-нибудь покруче кроликов и слоников. — Я и забыла, что он любит сложности…
— Урра! — раздался со стороны замка вопль, полный восторга. — Получилось!
Моника и Алесио дружно обернулись и увидали, как на террасу второго этажа выскочил высокий, светловолосый негр. Он станцевал что-то вроде тарантеллы и замахал руками девушке и садовнику:
— Видите? Видите? У меня получилось! И без магии! — и прыгнул вниз, с террасы во двор.
— О, господи, — прошептала Моника, прижимая обе руки к груди. — Илларион, ты теперь чернокожий!
— Да! Да, милая! Я нашел, наконец, нужную формулу! — радостно ответил чародей, подходя к ней.
— А зачем? Зачем это надо?
Илларион замер. Вопрос о целесообразности его изобретения стал для него явно неожиданным.
— Ну… э… мало ли, — пожал он чернокожими плечами. — Ну, вдруг пригодиться когда-нибудь… кому-нибудь…
— Угу, — вздохнула Моника. — Шпионам каким-нибудь. Или бандитам — чтоб следы заметать.
Чародей был в растерянности. Почесал негроидными пальцами свою светлую голову, хмуро посмотрел на колбу с радужной жидкостью, которую держал в руках, и буркнул:
