1 декабря.
Сегодня опять дует холодный ветер с Балкан. Спать было немного теплее, чем в турецких казармах, но колени все же сильнее разбаливаются. Боюсь, чтобы не начался настоящий суставный ревматизм.
По словам бригадного адъютанта, на днях должен приехать генерал Врангель и, вероятно, положение несколько выяснится. С питанием дело начинает налаживаться. Хлеба сегодня дали 1¼ фунта. Обещают через два-три дня довести паек до нормы. Я сильно ослабел. Пока сижу в палатке, чувствую себя недурно, но стоит немного побродить по окрестным холмам, и ноги совсем подкашиваются, сердце скачет и появляется одышка. Придется долго приводиться в порядок, если здоровье окончательно не сдаст. В то же время после голода на пароходе неполный французский паек, который мы получаем, кажется мне достаточным.
2 декабря.
С утра тепло как весной. Бродили долго вблизи от лагеря с кадетом В. Он, бедняга, сильно осунулся, сгорбился и зарос беленькой щетиной. Все время кашляет и злится. Не узнать прежнего щеголеватого, жизнерадостного кадета.
Пришлось услышать массу горького. Солдаты якобы в один голос (значит, и добровольцы) говорят о том, что мы, офицеры, обделяем их, чуть ли не воруем продукты и т.д. Обидно, провоевав вместе два года, слышать те же речи, какие говорились в изобилии на всех митингах в семнадцатом году.
3 декабря.
Наши беглецы-фейерверкеры (Р., Л. и Ш.) попали в грязную историю. Границы им перейти не удалось, вернуться в батарею страшно, и они, все трое, лежат в лесу в трех верстах от лагеря. Попросил командира дать им возможность вернуться, и он частным образом разрешил. Хороший пример для остальных — разговоры о бегстве сами собой прекращаются.
4 декабря.
Понемногу вводятся порядки мирного времени. С вчерашнего дня подъем в семь часов по трубе, в пять — вечерняя перекличка. Все порядочно позабыли уставные порядки и команды (пр. № 3). Кроме того, всем как-то не по себе. Никто не может сам себе объяснить, для чего это все теперь делается.
Приехал... из Симферополя Демка Степанюк. В Симферополе откуда-то грабанул три добровольческих миллиона. Когда началась паника, отправился в пожарную команду, запряг пару лучших лошадей и уехал в Севастополь. Пароходы уже были на внешнем рейде, но отставших подобрал американский миноносец, и на нем Демка доехал до Константинополя. Пролежал несколько дней в лазарете и добрался сюда. Для неграмотного девятнадцатилетнего парнишки совсем здорово! Не пропадают русские Фильки.
