Кто не держал в руках ракетку и не знает, какое это универсальное и мощное оружие, тот меня не поймет. Но кто слышал, как от его удара чарующе звенят струны, как шаровой молнией, почти невидимой глазу, летит пущенное тобой ядро, тот не только поймет меня, но и охотно дополнит.
Ракетку, как и теннисную форму, я привез с собой: панама, шорты с рубашкой, широкий напульсник, на пояс — махровая сумочка для мячей (о нее при случае можно вытереть руку). Привычная ракетка и удобная форма — половина успеха.
Бориска сказал, что панаму не признает, и вместо нее повязал голову широкой махровой лентой с какой-то странной линзой на лбу.
Еще при разминке я обратил внимание на теннисную пушку и подумал: «Вступаю в сражение», а когда Маша крикнула: «К бою готовы?!» — у меня похолодело между лопаток — на войне как на войне. Ведь спорт — это борьба, может быть и не всегда кровавая, но в ней уж точно задействованы самые сильные и естественные чувства человека, и, как правило, агрессивные.
По жеребьевке первым подавал Бориска. Бил он не сильно, но точно. Не все знают, что теннис прежде всего игра места, в нем важнее бить точно, сила удара на втором месте, хотя без нее тоже на победу рассчитывать не приходится. Играли мы вначале ровно, в основном обмениваясь ударами на задней линии. Прощупывали друг друга. Двигался Бориска не очень легко, но экономно: куда бы я ни посылал мяч, он всегда оказывался в нужном месте и успешно его отбивал. Я же не обладал таким потрясающим даром предвидения и, чтобы гасить его атакующие удары, носился по корту как угорелый. После третьего гейма стало ясно, что Бориска меня переигрывает. Пробить его оборону я был не в состоянии.
На мне уже все взмокло. А Бориска играл спокойно, как бы даже с ленцой, и рубашка на нем была еще сухая. Иногда он высокомерно ухмылялся.
Маша притихла на своей качалке, да мне, признаться, было уже и не до нее. Шел бой. Солдаты палили самозабвенно, по-деловому, и со стороны, наверное, трудно было понять, то ли стреляют из ружей, то ли заколачивают молотком гвозди.
Первый сет закончился победой Бориски — 6:2.
— Отдохните, — виноватым почему-то голосом сказала Маша, подошла ко мне, взяла за руку, подвела, как маленького, к своей качалке и в нее усадила.
— Надо меньше бегать, а то вас не хватит на три сета. — Помолчала и потом добавила: — А играете вы очень красиво и… мужественно. А Бориска играет как машина. — Это она сказала в его сторону.
