— Или правду говорила вожатая? — с недобрым предчувствием взглянул Алеша на Илью Трофимовича.
— Что она говорила?
— Будто вы у нас не живете.
Э-э, все-таки, оказывается, слухи по селу распространяются…
— Верно, Алеша, сказала вожатая: не живем — и я, и Вера Игнатьевна.
Алеша удивленно заморгал глазами.
— Вы теперь на небе, что ли?
— В городе мы прописаны.
— Фу, так это пустяки! Лишь бы не уезжали, — повеселел Алеша. — С какой стороны будем звезду прибивать?
— Не положено мне уже звезды, Алеша.
Сказал это Илья Трофимович и часто заморгал: слезы подступили к глазам. Он устыдился Алеши и незаметно потрогал глаза пальцами — не выступили ли слезы? Про себя с болью еще раз повторил: «Не положено мне уже звезды…» Дожился Чевычелов… А впрочем, так тебе и надо. Ты бросаешь родимое село, а тебе еще и почести? Многого хочешь!
— Прибей, Алеша, звезду к хате Рюмшина.
— Так он в больнице.
— Но ведь он жив еще. Пойдем вместе, я тебе помогу.
Илья Трофимович наивно полагал, что после выписки-прописки жизнь его будет идти прежней колеей, а если Полина Максимовна Еськова попридержит язык за зубами, то и вообще никто не догадается про новые планы Чевычеловых. Да только обстоятельства не позволяли держать тайну той же Еськовой. Пришли из школы сверить список участников войны — как тут не сказать, что Илья Трофимович официально из Варваровки выбыл. Она при должности, и в таких случаях ей полагается быть точной.
Да и не только председатель сельсовета знала про будущий переезд. Догадывались работники почты — Чевычеловым райсобес почему-то перестал переводить пенсии. По секрету сообщил о задуманном Илья Трофимович секретарю парткома колхоза Талалаю, сухощавому, подтянутому инженеру-украинцу, приехавшему некогда в Варваровку по распределению и осевшему здесь. Попросил не снимать с учета — когда еще решится вопрос с квартирой. Маленькое нарушение устава? Но ведь если по-человечески, по-доброму разобраться в создавшейся ситуации, то можно и не заметить это нарушение.
И Талалай сказал Илье Трофимовичу:
— Не беспокойтесь, вы нам балластом никогда не будете. А про переезд лично я — молчок.
Уважал секретарь парткома Илью Трофимовича по-сыновьи. Именно он в свое время первым дал ему рекомендацию в партию, именно он поддержал молодого инженера, когда тот восстал против негодных методов районного руководства «Сельхозтехники», спекулировавшего дефицитными запчастями (Талалай тогда не только выступил на партсобрании, но и написал письмо в область). И такому человеку не пойти навстречу?
