На следующее утро Илья Трофимович с паспортами в кармане, пугливо поглядывая на окна соседей, шел в сельсовет. Ноли подкашивались, казались чужими, непослушными, будто направлялся он не на житейское дело, а на костер, где должен гореть за измену Варваровке. «Ну зачем мне сдался на старости лет тот город? Зачем мне эти приключения? Вернуться — и никогда не вспоминать про Андрееву затею! — нервно покусывая губы, думал он. — Зачем звонил Игорю? Тот, конечно, быстро оценил ситуацию. Дядя Андрей, говорит, подал вам гениальную идею, смотрите, не передумайте!.. Ему, Игорю, что — он отрезанный ломоть. А для меня Варваровка — жизнь… Это ж и похоронят в городе… Ужас!»
Сто пятьдесят метров до сельсовета казались Илье Трофимовичу самой мучительной дорогой за всё его; шестьдесят два года.
Однако шел, не в силах повернуть назад. Да и привычка у него была: принял решение — не отступай от него; не уважал людей нетвердых, особенно, если это были мужчины. Женщинам он мог простить непостоянство, мужчинам — ни за что. Пусть даже это был мальчишка, сын его. Когда Игорь, учась в десятом классе, вдруг по чьему-то наущению раздумал поступать в политехнический, а навострил лыжи в институт культуры, Илья Трофимович всячески обругал его: «Слабак, нюня, мякиш, баба в штанах! Своего мнения не имеешь. Да и какой из тебя культработник? Поёшь хорошо, но ведь и картавишь. Не дрейфь быть самостоятельным». И два дня не разговаривал с сыном, пока тот не вернулся к мысли о политехническом.
Пуще прежнего следил теперь за исполнением каждого своего слова — чего бы это ему ни стоило.
Однако Илья Трофимович не был сотворен из железа; и, как всякого чувствующего человека, его не покидали тревоги и терзания.
Вере Игнатьевне тоже было не по себе. Пробовала читать, чтобы отвлечься, — глаза не видели букв; она стала крошить курам бураки — нож не держался в руках. Выглянула за калитку, посмотрела вслед мужу — тот шел, неровно ступая, словно в подпитии.
Тогда-то она решила для успокоения души проведать свою старшую сестру Дарью, что жила напротив, через дорогу. В житейских делах она грамотнее ее. Найдет, чем и как успокоить, всегда даст правильный совет. Вера Игнатьевна даже удивляется иногда, почему к ней чаще обращаются односельчане за этими самыми советами, а не к Дарье. Потому, что Дарья — рядовая колхозница? А в должности ли дело?..
