- Вам что угодно, мы не принимаем, - спросила старуха, держась за косяк; брови у нее поднялись, и смирные глаза глядели с новым страхом на черные подусники гостя...
Иван Васильевич поспешил показать бумагу и объяснить, по какому делу приехал... Старуха перестала бояться и с неожиданной живостью, вытащив очки, прочла документ, усадила гостя и, дотрагиваясь до его колена, принялась пространно рассказывать о тяжбе своей с крестьянами... Потом спохватилась, угостила чаем и с умилением глядела, как Иван Васильевич ест лепешки. Запах цветов усилился, угомонились птицы в кустах, и только на осине неподалеку дрожали листья; но ей и бог велел дрожать; остальное же все отходило на вечерний покой...
- Весной землемер приезжал, пустила ночевать, так он дела-то не делал, а и на кухню, и в сад, и по комнатам - всюду нос свой принялся совать, а нос длинный у него, такой проныра, - сказала тетушка...
- Вот действительно проныра, - ответил Иван Васильевич, - вы бы его щелкнули по носу, а, кстати, что это не видно ваших племянниц?
Тетушка смолчала, Иван Васильевич покосился, на глазах у нее стояли слезы, и старушечьи, губы опустились углами вниз.
- В угловой, батюшка, ляжете, а закуску на ночь с бабой пришлю, сказала она и повела гостя в комнату для приезжих, сама вздула огонь и, вздохнув, притворила за собой дверь.
Иван Васильевич живо подбежал к окну, просунулся в сад и стал слушать, раздумывая, как бы увидать девиц.
Немного погодя вошла высокая и простоволосая баба с подносом, на котором стоял холодный ужин...
- Послушай, красавица, - сказал ей Иван Васильевич, - отчего у вас все прячутся, я ведь не волк.
- А кто прячется? Мы никого не боимся, все на виду, - нараспев ответила баба, поведя глазами.
- А где же ваши барышни?..
- Барышни спать пошли... У нас ложатся спозаранку; как стадо пригонят, молочка парного попьют и лягут...
- И никто у вас не бывает, ни с кем не знакомы?
- Зачем, наши барышни очень себя соблюдают...
- Ох, баба лукавая, сама-то ты себя соблюдаешь ли?
Баба сейчас же удивилась и подняла черные брови...
- А вы откуда знаете?..
- Все знаю, на аршин под тобой вижу; знаю, например, что барышни ваши наверху живут.
- Ох, батюшки.
- И комната их направо по коридору...
- Вот и неправда - налево.
- Ты от сада считаешь?
- Ну да.
- А я от крыльца. Как тебя зовут?
- Анисья.
- Щекотки боишься?
Тут баба совсем растерялась; Иван Васильевич, пощекотав ее для вида, выспросил между смехом все, что надо, и на прощанье шлепнул по спине; баба убежала. А он задул свечи и, посмотрев, не бегают ли собаки, выпрыгнул в сад.
