Побывали в первый день войны у Сталина также Микоян, Каганович, Ворошилов, Вышинский, Шапошников, Ватутин, флотский нарком Кузнецов, Кулик, Мануильский и Георгий Димитров.
23 июня 1941 года была образована Ставка Главного Командования Вооружённых Сил Союза ССР.
Как видим, простое знакомство с документом обрушивает огромный пласт лжи о «запое» Сталина и прочем. Хотя, если честно, было бы немудрено с горя и запить, обнаружив, как подвели Россию и её вождя те, на кого надежды было больше всего — военные! Это ведь для них Сталин и страна давали оружие, кадры, средства. Постоянно вникая в общие оборонные проблемы, проблемы чисто военные Сталин оставлял на военных, на профессионалов.
А они…
Да, многое проясняется при анализе документов.
И тогда ложь рушится.
Но в 1956 году она нагло восторжествовала! Ведь ни один из тех, кто здравствовал в 1956 году, в 60-е, в 70-е и даже в 80-е годы и точно знал, как Сталин провёл первый день войны, не возвысил голос в защиту Сталина и исторической правды!
Ведь не встал Молотов в зале XX съезда и не сказал в ответ на инсинуации Хрущёва: «Да как вы смеете так подло лгать, гражданин Хрущёв, потому что после такой лжи вы мне не товарищ! Я ушёл из кабинета товарища Сталина за час до наступления 22 июня 1941 года и вновь вошёл в его кабинет наутро без пятнадцати шесть. И потом бывал день за днём в этом кабинете по несколько раз на дню!»
И Маленков не встал…
И Каганович…
Не встали маршалы и генералы, когда Хрущёв, изгаляясь над нашей историей с трибуны XX съезда, записывал в стратеги себя и отказывал в полководческом таланте их Верховному Главнокомандующему. А ведь все они сидели тогда в зале — кроме маршала Рокоссовского, бывшего тогда министром обороны Польши.
Не встали маршалы Ворошилов и Жуков.
Не встали после того, как Хрущёв заявил, что Сталин в военных делах ничего не смыслил, что ему по глобусу докладывали обстановку, что он чуть ли не из-за голенища сапога вытаскивал карту, на которой был помещён чуть ли не весь мир…
А ведь могли сказать правду и маршал Тимошенко, и маршал Василевский, и адмирал Кузнецов. Зато последний как-то обмолвился, что он-де увидел Сталина чуть ли не через неделю после начала войны. А ведь был вызван в сталинский кабинет в 15 часов 20 минут по московскому времени 22 июня 1941 года.
И другие — или прошедшие в первые дни войны через этот кабинет, или получавшие непосредственно от его хозяина приказы и распоряжения — тоже не встали.
