— Лягу, — Генка вытянул ноги, пошевелил ступнями. — Это, па, типа как у космонавтов "Белое солнце пустыни" — традиция…
— Что будешь делать на каникулахто? — Тихонинстарший покосился на сына.
— А у тебя отпуск когда? — встревожился Генка. — Ты же говорил, что в июле!
— Говорил, — вздохнул отец. — Матери не рассказывай, пусть поживёт спокойно… Пришлось отложить до сентября.
— Да ну… — голос Генки сорвался. — Па, мы же хотели на Кубань ехать…
— Поедем, Генастый, обязательно поедем, — Тихонинстарший положил руку на плечо сопящего сына, который прятал глаза. — Ну… дело такое, пошлют какогонибудь сопляка из лейтенантиков, а он всё завалит…
— Так ты ещё и в командировку… — голос Генки совсем упал.
— Генастый, никто кроме нас, — строго сказал отец. — Ну?!
— Никто кроме нас, — вздохнул Генка. — Маме соври, что едешь… ну, по обмену опытом в Белоруссию, что ли…
— А куда на самом деле еду — не спрашиваешь? — прищурился мужчина. Генка хмыкнул:
— Ты ж всё равно не скажешь.
— Понимающий сын вырос, — похвалил офицер. — Ну а ты что делать собираешься? У тебя девчонкато есть хоть?
— Кому я с таким отцом нужен? — отомстил Генка. — Ни мерседеса, ни виллы на Канарах, одни награды, в которых девчонки не разбираются… Я в гейклуб запишусь, во.
— Запишись, — согласился любящий отец. — Платят всяко больше, чем офицеру. Можешь даже открыть гейклуб. У меня вот две недели назад один летёха аж элитный открыл. Они там, правда, заперлись и не пускали, но он всё равно открыл, потом бил долго… Оштрафовали за хулиганку…
— Ладно, — Генка засмеялся. — Пап… ну никак нельзя, чтобы…
— Нельзя, Ген, — Тихонинстарший взъерошли волосы сына. Тот улыбнулся и вдруг спросил:
— Па. Кому это нужно? Сколько раз тебя подставляли… И таких, как ты… Когда выгодно — вы герои, а потом… — он вздохнул.
— Тут ты прав… — Тихонинстарший кивнул. — И подставляли, и ещё подставят… Только как же бытьто? Махнуть на всё рукой? Они на самолёты — и в Швейцарию, а нам здесь оставаться… И жить здесь… А значит — надо защищать… и не власть, не конституцию, не президента, а Россию… — он помолчал и подмигнул сыну: — Да ты смотри веселей… Всё у нас ещё будет. А пока — идика спать. Давай, иди, иди.
— Иду, иду, — Генка встал, уже шагнул к своей комнате, но потом обернулся и сказал: — Ну а завтра… поболеть за меня? А?
— Даже если бандформирования будут брать штурмом Москву — я приду на соревнования. И мать привезу, — пообещал отец.
